и всё.
– Я стараюсь как могу. Я работаю допоздна. Я уже вымотался.
– Я тоже, Джон. Я тоже. Слушай, давай закончим. Мне нужно искупать детей. Лоис, Розмари! – пронзительно позвала она.
Мне было противно слышать, как родители ссорятся. Я могла физически видеть их гнев, их печаль, их разочарование. Папа был окружён серым. Его туча громыхала и трещала молниями, а иногда просто чернела – в зависимости от того, ощущал ли он злость или равнодушие. Вокруг мамы всё было багровым с огненно-красными отсветами, а потом этот цвет потух и стал грязно-серым. Смотреть на это было тягостно.
Когда мы стали подниматься по лестнице, я так погрузилась в свои мысли, что не сразу расслышала, что бормочет Лоис:
– Та тётя в зеркале была такой сердитой, ведь она как раз пила чай.
– Погоди, что ты сказала, Лоис?
– Вообще-то, – это сейчас было её любимое слово, и она вставляла его в речь ПОСТОЯННО, – я сказала, что тётя в зеркале была сердитая.
У меня перехватило дыхание, и я схватила её, остановившись на полпути наверх. Через перила нам было видно упомянутое зеркало.
– Она была в том зеркале? – сказала я, указывая на большое зеркало, висевшее в прихожей над батареей.
– Вообще-то да. Я видела, как Фрэнсис, мистер Фоггерти и дядя Вик разговаривали с ней, а потом прошли сквозь стену.
– Как они заставили женщину появиться в зеркале? Что они сделали?
– Ты мне больно делаешь, Рози. Отпусти мою руку.
– Послушай, Лоис, если ты мне расскажешь, я сегодня дам тебе на ночь в кроватку своего коллекционного медведя и разрешу поиграть на детском планшете. Давай, пожалуйста, постарайся вспомнить.
– И с твоей куклой Лол тоже можно поиграть?
Я вздохнула. Моя сестра умела торговаться.
– Да, ладно.
Лоис сделала паузу – думаю, для пущего эффекта. Она всегда умела нагнетать обстановку, маленькая артистка.
– Мистер Фоггерти просто нажал что-то под зеркалом и три раза произнёс: «Арадия».
– Ты уверена, Лоис? Звучит так, будто ты только что выдумала это слово.
Лоис отмахнулась от меня:
– Вообще-то да, и я хочу в ванну. Ма-а-а-а-ма!
Я пропустила её в наполненную паром, запотевшую ванную комнату с блестящим влажным полом. Мама сидела на закрытой крышке унитаза. Она распростёрла объятия навстречу Лоис. Вид у неё был измученный.
Всё, что мне оставалось, – снова и снова вполголоса бормотать это слово:
Арадия.
Арадия.
Арадия.
7. Портал
В ту ночь я лежала без сна, перебирая в голове события этого дня. Я не могла перестать думать про НЕЗНАКОМЦА. Что, чёрт побери, ему было нужно? Куда делась Филлис? За стену? И почему во всех действиях мистера Фоггерти, дяди Вика и Фрэнсис сквозила такая спешка? Я ощущала, что в доме неспокойно.
Лоис пришлось утешать и обнимать очень долго, отчасти потому, что она устала, отчасти из-за того, что ей пришлось так долго дожидаться рисового пудинга. Папа лёг рано, едва