этом они обладают гибким умом и находчивостью, чтобы вовремя улавливать денежные потоки и накрывать их своей могущественной пятерней, – начал рассуждать Давид, более не смотря на Алину, отчего диалог стал развиваться намного лучше. – Такие люди чувствуют опасность. Чем именно, не знаю, но у них явно есть это шестое чувство.
– Судя по Вашему описанию, это какие-то успешные медийные личности? – продолжала допрос Алина.
Давид рассмеялся и пропустил машину слева.
– Настоящая власть всегда находится в стороне от медийности. Я бы сказал даже так: это настоящая власть, потому что она находится в стороне от медийности, вот. Потому что тот, кто играет на публику, связан нитями коллективного кукловода. А массы жестоки и бескомпромиссны.
– То есть, это кто-то скрытный, но обладающий невероятными богатствами.
– Вот тут в точку! Только надо понимать, что невероятные богатства в данном случае – это информация. Деньги уже вторичны.
Алина вновь посмотрела в окно и вид беззаботного летнего города почему-то развеселил ее. Не сказать, чтобы положение девушек было оптимистичным, но сейчас у нее появилось желание радоваться. Кому или чему – непонятно, но в этом и все волшебство. Природа искренних чувств всегда непонятна нам. Человек в любом возрасте склонен мечтать и верить в чудеса. Даже тогда, когда тонет в море дерьма.
– А вот как на Ваш взгляд: мир когда-нибудь сможет избавиться от наркотиков? – продолжая смотреть в окно, спросила Алина.
– Нет, конечно, потому что наркотики – это влияние. И дело не в кайфе вовсе. Тот же алкоголь или табак что, не наркотик? А сахар, а биодобавки, вызывающие мгновенное привыкание? Другое дело в том, что с помощью доставления удовольствия всегда можно наделать значительно больше идейных поводков чем, например, с помощью прямых запретов и угроз? Да люди и сами в случае игры с их удовольствием готовы себя в рабство продать, что уж тут мелочиться.
– Ну Вы философски подошли, а я скорее про те наркотики, которые угрожают жизни человека – героин, кокс, мефедрон и так далее.
– Дерьмо это, конечно, редкостное. Но, видно, у каких-то отчаянных настолько жизнь без красок, что приходится эту хрень покупать. Вы-то сами чего спрашиваете, красавица? – неожиданно посмотрев прямо глаза в Алине, спросил Давид.
– Да я… Я журналист. Исследование у меня на тему наркотиков. Считайте, что занимаюсь поиском и обработкой информации, общаясь с Вами, – улыбнулась Алина, с достоинством выдерживая взгляд таксиста.
– А, ну да, сначала – поиск и обработка, а потом манипуляция, я понял. Да куда ты прешь, козлина! – вскричал Давид на подрезавшую его машину.
Пару минут в машине образовалась тишина. Водитель, громко дыша, вел автомобиль, а девушки безучастно смотрели в окно.
– Ну вот, мы уже и подъезжаем! – сказал Давид.
– Ого, как быстро! – улыбнулась Алина.
– Все ради вас, красавицы, все ради вас! – попытавшись еще раз встретиться взглядом с Алиной, улыбнулся таксист.
– Спасибо, – коротко