знала. Давно уже знала, что так будет, – всхлипнула Селеста, слегка запнувшись на первом слове. Девушка погрузила пальцы в гальку, сжала руку в кулак и расслабилась. Она все еще смотрела прямо перед собой, не решаясь встретиться глазами с Артаном. Но и не пыталась высвободиться. Ей давно уже хотелось выговориться.
– У нас нет такого разделения между аристократами и простолюдинами. Мы с деревенскими детьми росли вместе. Играли, ходили в школу, учились управляться с хозяйством. Гонять коз, готовить на костре, собирать урожай и ходить в лес за грибами и ягодами. Когда все живут в бедности, границы размываются. Только с годами мы отдалились, когда для них учеба превратилась в ежедневную работу, а мы стали учиться чему-то совсем для деревенских непонятному. Но дружба так не уходит. Как и соперничество, – она шмыгнула носом и, отряхнув пальцы от песчинок, заправила прядь за ухо. – Соседский мальчик все бахвалился, что забирался на утес на границе территории эльфов, и, мол, прямо на нем растут цветы мальвинки. Особенные эльфячьи цветы, которые ценятся своими лечебными свойствами и за которые торговцы на рынке готовы платить золотом. Он все говорил о том, что видел, и поспорил с братом, что тот не рискнет залезть на территорию эльфов. Но ведь это утес! Они и не заметят… Я полезла. Оставила записку, зная, что в случае чего с меня спрос меньше, чем с наследника.
Селеста умолкла, разглядывая нахмурившееся небо с надвигающимися свинцовыми тучами, подсвеченными пробивающимися сверху лучами солнца.
– Я сделала это. Залезла на самый верх, и на краю, на самом краю росли они! Мальвинки. Но только я потянулась за ними, как увидела единорога. Он жевал один из цветков, совершенно не обращая на меня внимания. А когда я неловко двинулась, топнул копытом, и камень, за который я держалась, отвалился вместе со мной. – Девушка выдохнула, мотнув головой. Поднявшийся легкий ветерок взлохматил волосы Артана, а когда он поправил их, наткнулся на внимательный взгляд Селесты.
– В момент опасности включаются инстинкты, не так ли? И у меня включились – я превратилась. Достаточно, чтобы не разбиться насмерть, но недостаточно, чтобы не сломать пару костей. Вот так на самом деле я встретилась с эльфами. И они не тронули меня, потому что я была ранена. Сломала руку, правую ногу, несколько ребер и вывихнула плечо. Не считая ряда глубоких порезов и потери сознания. Очнулась на следующий день уже на их территории. И по правилам эльфов стала их гостем. Нельзя трогать того, кому ты спас жизнь, – девушка вновь выдохнула.
Артан сжал ее пальцы, успокаивая нервную дрожь. А она смотрела на него, как раненый зверек, боящийся удара хозяина. Не загнанная в угол, но ранимая.
– Это было всего один раз. Я больше не превращалась, даже когда они просили об этом. Зачем, ведь я уже знала, кто я такая. Дефект. То самое исключение, которое прячут с глаз долой, но о котором все равно знают. Серокрылая. Как простолюдинка, – Селеста шмыгнула носом, вновь закрываясь в скорлупу.
– Сэл, но ведь это неправда, – осторожно