вообще плохо помню, почти как и отца. Они оба путешественники, их постоянно где-то носило, по всему миру, то горы, то пустыни. Домой приезжали набегами, раз в полгода, но правда постоянно слали деньги. А когда мамы не стало, у отца появилась новая семья, за границей. Хотя учебу мою оплатил именно он. Сейчас мы с ним в лучшем случае созванивались пару раз в год. Все звал к себе, но я отказалась. Вроде уже на работу устроилась, в престижную фирму. И тут на мою голову свалился Сафронов, так еще со своим ребенком.
– Завтра встаем в восемь, – добавил напоследок Влас. – В десять ты записана к доктору.
Вот и все. Вдруг стало окончательно ясно, что моя жизнь мне не принадлежит. Но я все равно не собиралась сдаваться, пусть даже жутко боялась последствий и самого Сафронова.
– Все хорошо, – говорила мне доктор на УЗИ. – Вижу маленькую горошину в матке, прикрепилась в нужном месте. Так что, беременность вашу я подтверждаю.
– Спасибо, доктор, но с моей стороны это не очень желанная беременность, – как бы намекнула я ей.
На что женщина лишь пожала плечами и отошла к столу, сделав вид, будто ничего не услышала. Тогда я приблизилась к ней и настойчиво попросила:
– А вы не могли бы мне что-нибудь выписать. Что-то такое, чтоб этой беременности… ну как бы не стало.
Я просто попросила. Я не хотела думать о своем поступке. Совершаю ли грех или самую большую ошибку. Я всего лишь хотела вернуть свою жизнь до того момента, как в ней появился Сафронов.
Но доктору было наплевать.
– Нет-нет, ни в коме случае. И дело даже не в том, кем является отец ребенка, хотя это первый весомый аргумент. Но вы молодая девушка, и я как врач категорически не советую избавляться от беременности. Потому что у этого процесса могут случиться очень негативные последствия, могут возникнуть осложнения. Например, когда вы все-таки захотите ребенка, то просто не сможете забеременеть снова.
Так стало ясно, что врач мне тоже ничем не поможет. А на выходе из кабинета ждал Влас, готовый охранять и сторожить, как верный пес. Разве что в туалет со мной не пошел, когда мне внезапно стало плохо.
И вот, глядя на себя в зеркало в больничном туалете, я тихо зарыдала, утираясь бумажным полотенцем. Ситуация, хоть и правда выпрыгивай в окно. Пусть даже в это, туалетно-больничное. Еще и открытое, словно специально. И этаж первый… Резко затихнув, я уставилась в это открытое окно.
И почему я все еще стою на мете?
Мне понадобилось две минуты, чтобы решиться на побег. Ну а что, вдруг получится. Подбежав к окну, я выглянула на улицу. А там внизу валялись пустые картонные коробки. Да просто все для меня! Возможно, кто-то в здании выгрузил их содержимое и скинул вниз, чтоб до мусорного бака проще было донести. Но сейчас они мне как раз пригодились. Подогреваемая диким волнением и адреналином в крови, я смогла высунуться из окна и каким-то чудесным образом спрыгнуть вниз, прямиком на коробки, не сломав себе при этом ничего. А потом оставалось только одно – бежать.
Сначала на выход из территории больницы. Затем подальше от нее, мимо простых, спешащих по своим делам прохожих. Но тут вдруг