на острых ключицах, виднеющихся в треугольном вырезе, и попутно удивляюсь, как Лиля умудряется нормально ходить в узкой юбке-карандаше, обтягивающей все ее выпуклости и изгибы.
На пару минут я забываю о разделивших нас когда-то противоречиях и застарелой обиде и просто любуюсь красивой девушкой с небольшим, но динамично развивающимся агентством и чудной дочкой. Дочкой…
– Ты обедала?
– Нет, не успела.
– Отлично. Значит, здесь перекусим.
Прервав поток мыслей, свернувших не туда, я плавно втискиваю автомобиль в освобождающееся место, помогаю Аристовой выйти и галантно распахиваю перед ней дверь. А уже в следующую секунду нас едва не сбивает с ног мчащийся куда-то без оглядки парень в бордовой толстовке и спортивных черных штанах с полосками сбоку.
И мне не остается ничего другого, кроме как крепко схватить Лилю и вжать ее в себя, чтобы она не распласталась по полу.
Черный перец. Жасмин. Корица.
Снова башню рвет от въедающегося в кожу запаха. Каждую клеточку легких заполняет. Замираю, еще ближе подтаскивая Аристову к своему телу, и почти уже не отдаю себе отчет, перемещая ладонь на плоский живот. Да и она плывет. Дышит тяжело и часто. Вздрагивает.
Крутое пике. Турбулентность гребанная. Катастрофа.
– Игнат, отпусти. Хватит. Люди смотрят.
Полузадушено сипит Лиля, а я после продолжительной паузы все-таки расцепляю руки. И вовсе не из-за шушукающихся посетителей кофейни, а из-за заметившего наше феерическое появление отца.
– Здорово, бать.
– Добрый день, Дмитрий Алексеевич.
Со сбитым к чертям дыханием, пунцовая, как мак, Аристова бесшумно опускается на выдвинутый стул и снова дергается, когда я ненароком задеваю ее предплечье. Посылает какие-то сигналы пальцами, транслирует что-то пухлыми губами, а я невозмутимо сажусь рядом, как будто ничего не происходит.
Отстраненно листаю изученное до корки меню и впитываю до последней капли чужое смущение, с трудом подавляя вспыхивающее внутри желание.
– Отлично выглядишь, Лиля. Совсем не изменилась.
– Спасибо, Дмитрий Алексеевич.
Коротко кивнув, Аристова сдержанно реагирует на комплимент родителя, а я отчего-то хочу разбудить в ней лютую бурю. В очередной раз нарушаю воображаемые границы, ловлю ее ладонь и мучительно медленно обвожу извилистую линию жизни. Или любви? Кто разберет.
– Мы здесь для того, чтобы обсудить детали контракта, так ведь? Приступим?
После нескольких тщетных попыток избавиться от моих прикосновений, Лиля пробует перевести беседу в деловое русло, но и здесь терпит поражение, натыкаясь на мягкую улыбку моего отца и внезапный вопрос.
– Успеется. Расскажи лучше, как у тебя дела? Надолго в Москву? Чем занимаешься?
– Все, в общем-то, в порядке. Переезжать пока не планирую. Организую корпоративы, дни рождения, свадьбы.
Диалог льется, на удивление, легко, Аристова постепенно отпускает вожжи контроля и расслабляется. С энтузиазмом рассказывает о буднях в агентстве