жерл каждые пять минут вылетали языки порохового пламени в тщетных попытках нащупать надоедливую батарею.
От взрывов снарядов горел редкий полярный лес, и клубы дыма надежно скрывали дюжину миноносок, укрытых рыбацкими сетями с навязанными на них ветками и кусками мешковины почти в самом устье Ваенги, еще восточнее. По сравнению с громадой английского броненосца кораблики выглядели несерьезно, да и технические их данные не слишком впечатляли. Единственным достоинством было то, что в случае нужды их можно перебрасывать хоть в трюмах кораблей, хоть по железной дороге, что и сделали в преддверии войны.
– Что «Рюрик»? – спросил лейтенант с надменным лицом у другого моряка, чуть постарше, с погонами инженера-механика.
– Говорят, не дошел до Кильдина. Влепили ему в румпельное, пытался машинами управляться, но где там! Подошла «Галатея» и торпедами добила. С острова передали: семерых спасли, а из офицеров – никого.
Лейтенант отвернулся. Видимо, от дыма у него защипало глаза.
– Позор, – наконец сказал он. – Просто позор, Василий Васильевич. Последний год только и говорили, что о войне, а у нас все не слава богу. Мины якорные есть, но ставить их не велят, чтобы не нарушать собственное судоходство. Даже торпеды есть, пусть и старые, а головные части только учебные: боевых не довезли-с. И привозят их аккурат в момент, когда британцы начинают станцию обстреливать. Как так?
– Как обычно, – вздохнул инженер-механик. – Я читал сборник статей по Крымской, очень похоже, знаете ли. Либо купили британцы интендантов наших, чтобы те перепутали все, либо, что вернее, обычная наша безалаберность да авось с небосью. Понадеялись, что все броненосцы у британцев заняты и гнать их в такую даль не будут, а они вон что учудили! Собрали все старье, да и этого нашей худосочной эскадре с избытком хватило. Хорошо хоть «Светлана» ушла, пока они «Рюрика» убивали… Был у вас на «Рюрике» кто-то? Родственник?
– Друг, – кивнул лейтенант, – Филиппов Дмитрий. В Корпусе вместе учились. Все за первенство спорили: то он первым по списку, то я… А теперь вот…
Инженер-механик поднял руку, чтобы перекреститься, но замер, развернувшись лицом к лесу.
– Идут, – сказал он, присев на корточки.
Лейтенант последовал его примеру. Матросы, залегшие за корягой, пошевелили рылом старого, под бердановский патрон, «максима».
Из-за деревьев показалась одетая в железнодорожную тужурку фигура. Человек остановился и помахал руками.
– Эгей! Есть кто? Сорок семь, господа моряки! – крикнул он.
– Пятнадцать, – ответил лейтенант.
– Ага, – удовлетворенно кивнул штатский. – Как и сказывали. Позвольте представиться, господа: коллежский советник Образцов Владимир Николаевич, начальник путейской службы Мурманской дороги.
– Лейтенант Колчак Александр Васильевич, – представился офицер.
– Инженер-механик Зверев Василий Васильевич, – кивнул моряк постарше. – Чем порадуете,