тело пронесли совсем рядом с Олегом, не обратив никакого внимания на шокированного капитана.
– Ева! – завопил Кротов и зажал рот ладонью – очередная порция тошноты подступила совсем близко. Не управляя ногами, зачем-то побежал следом за спасателями. – Остановитесь! Эй вы! Вы что, оглохли?! Я здесь!
Скрывать вырывающийся наружу Страх было больше нельзя. Больные кулаки с хрустом сжались.
– Да посмотрите на меня, идиоты!
Мужчины настойчиво придерживались выбранного маршрута. Это взбесило Кротова окончательно! Он схватил одного из мужчин за плечо и…
…Внезапно почувствовал, как его рука легко, практически не ощущая сопротивления, прошла плечо насквозь, вильнула через грудную клетку и вывалилась наружу, не доставив ни малейшего дискомфорта человеку в форме.
«Что-о?!» – Олег, шокированный собственным фокусом, отдёрнул руку.
Попытался ещё раз коснуться смуглого мужчины – тот же эффект.
«Как?.»
Остановился. Невозможная, уничтожающая догадка зазвенела в голове поминальным колоколом!
«Этого не может… быть».
На полусогнутых ногах побежал к другой бригаде:
– Ребята, я здесь! Эй, кто-нибудь!
Никто не реагировал, никто не повернул головы.
Один усатый, большеголовый спасатель даже наступил Олегу на ногу! Тот дёрнулся, но боли не почувствовал.
Отчаявшись обратить на себя внимание, бывший капитан бывшего воздушного судна со всей силы ударил усатого кулаком в лицо.
– На!
…Олег знал в тот момент, на кого на самом деле злился. Он злился на всех и сразу, он ненавидел себя и весь Мир без исключений, просто мишенью выбрал конкретного невинного человека.
…Рука пролетела череп насквозь и рассекла воздух.
Олегу показалось одного удара недостаточно! Он ударил по большой голове ещё раз! И ещё! И ещё!
– Ненавижу! Ненавижу! – орал укротитель и размахивал больными суставами.
– А-а-а… – произнёс в ответ спасатель и закинул голову назад. – А-а-апчхи! – смачно чихнул.
– Будь здоров, Абдул, – сказала несимпатичная женщина рядом.
– Спасибо. Что-то я себя неважно чувствую. Надо бы больничный взять.
– Возьми обязательно! – подхватила партнёрша. – Ты же совершенно не заботишься о своём здоровье.
И продолжили движение. Олег остался стоять в одиночестве.
«Это конец. Пускайте титры».
…Все ощущения, чувства, мысли, эмоции сконцентрировались в единое ужасающее целое – с ума сводящий, выкручивающий печёнку Ужас. Что делать дальше, Олег не представлял. Он стоял в самом центре спасательной операции, но никто не мог ему помочь. Мимо пробегали взъерошенные люди, пахло кровью и потом. Хотелось и плакать, и смеяться, и кричать, и материться, и бежать куда глаза глядят. Но глаза нужного направления не подсказывали…
Отмотать бы сейчас этот идиотский день на начало, туда, к пяти часам тридцати минутам и ещё раз послушать приятный женский голос из будильника: «Проснись и пой, проснись и