порцию лекарственных средств от многочисленных болячек настоящих и мнимых семейной пары: мазей и пилюль для внутреннего приема, и та удалилась заниматься экстренным восстановлением здоровья. Тем временем полковник Родионов, как человек гостеприимный, вынужден был за чашкой кофе развлекать неожиданную визитершу.
– Это откель у тебя такие сведения? – поинтересовался градоначальник и скептически посмотрел на придавленное возрастом и жизненными невзгодами к земле старое тело и на изборожденное морщинами лицо, реально оценивая возможность изнасилования хоть кем-нибудь пожилой лекарки.
– А ты не уклоняйся от вопроса! – не унималась старуха. – Скажи, факт такой имеет место, али люди врут? – Затем, сбавив напор, просящим голоском продолжила: – Я ж не ради любопытства спрашиваю, Владислав Терентьевич, мне в мае путешествие предстоит, так вот, даже не знаю, ехать али не ехать. А если ехать, левольверт брать с собой, али дома оставить. Стрелять-то я могу, но боюсь кого не того невзначай порешу сослепу.
Вид воинственной бабки изрядно повеселил отставного вояку.
– Не, Василиса Егоровна, стрелять должны люди, тому специально обученные и уполномоченные властями. Будь я на месте нашего Государя, тут же издал указ об отмене свободного ношения гражданскими лицами огнестрельного оружия.
– Ага, получается, бандитам нас мирных християн убивать разрешается, а нам душегубцев трогать нискни? Так что ли? – Егоровна с укоризной посмотрела на полковника Родионова.
– Ни в коем случае. Просто в стране должен быть во всем порядок. Жулики, бандиты и прочий преступный элемент должны находиться в тюрьме. Благо у нас для этого Камчатка, Сахалин да Аляска имеются. То же самое касается всяких политических и прочих смутьянов, супротив данной Богом власти выступающих. Всех, на освоение новых земель. Вот тогда благость и спокойствие в государстве Российском настанут. А насчет твоего вопроса, действительно придушили женщину с несовершеннолетней дочерью сын малолетний куда-то пропал, предположительно спрыгнул с поезда на ходу, да сгинул в лесной чаще. В общем, исчез бесследно. Там какие-то родовые разборки, то ли она бежала от нелюбимого мужа, то ли её выгнали за что-то из семьи супруга. Дела темные, нам простым смертным лучше об этом не знать.
– А как звать-величать покойницу-то?
– Иноземцева Наталья Прохоровна, в девичестве Шуйская тридцати четырех лет, девочка Алена четырнадцати годков от роду, сын двенадцати полных лет, зовут Андрей. – После этих слов градоначальник широко заулыбался и с явной подковыркой продолжил: – Так что Егоровна, свой «левольверт» можешь оставить дома. Пакуй баулы и спокойно садись в поезд, никто на твою девичью честь покушаться не станет.
– Все вы мужики без исключения охальники! – Егоровна, наморщила крючковатый нос, показушно изобразила обиду на лице.
– Прости старого дурака, коль обидел, – тут же повинился отставной полковник, – мы военные – народ простой, бывало ляпнешь, что-нибудь эдакое, а тебе тут же перчатку в физию и орут «к барьеру, сударь!».
– Да