твой биоритм, передала на пульт, и ты, по идее, должен после этого беспрепятственно пройти в офис. Я еще подумал, мол, ничего умней придумать не могли. Испортили этим примитивом такую красоту. Спокойно прохожу коридор. Конструкция, позади меня, щелкнула и автомат ясно проговорил: «Проходите». До двери не больше пяти-шести метров. Одна из створок двери, явно ослабла, даже приоткрылась. И только после этого я смело иаправился к ней. Не успел я взяться за рукоять, как дверь резко захлопнулась и мощный, тугой импульс толкнул меня в грудь так, что я оказался на полу. В конструкции опять щелкнуло и автомат бесстрастно вымолвил: «Прощайте».
Каждого из нас встречала самая разная конструкция, но конец, как ты знаешь, был у всех одинаков. У Блэйра это была будка, напоминающая телефон-автомат. В ней вместо таксофона висел изящный никелированный ящик. К приезду Артура Манфреда они перед входом поставили строительные леса. Натану Гордону пришлось проходить через вертушку, которую когда-то устанавливали на заводских проходных.
– Но мне,– не выдержал Гордон,– досталось больше всех. Когда они посадили меня на задницу, я-таки взбесился. Ринулся на дверь. Хотелось разметать ее в щепки. Но силовой вихрь крутанул меня и так шарахнул, что я пропахал животом гравий…
– Успокойся, Нат,– глухо сказал Блэйр,– мы все прошли через это унижение. Надо теперь, чтобы Мефодий показал им, как у них, у русских, говорят, “кузькину мать”…
Эфир Лондона, Парижа и Вены, где сидели Манфред, Гордон и Блэйр, обрушил на Артамонцева лавину самых изощренных и яростных советов, как отомстить зазнайкам МАГа. Молчал только Рим.
– Прекратить! – вдруг рявкнул Скарлатти.
Сильвио уважали. Не только потому, что он руководил отделом и был старше всех. В конце концов, 37 лет не ахти какой возраст. Дело заключалось в другом. Почти все его сотрудники участвовали с ним в делах, в которых Скарлатти учил их новой и совсем не простой науке – сыску. Работавшие с ним, воочию, убеждались в том, что этот обоятельный брюнет, с обволакивающим взглядом добрых, серых глаз может быть крутым и холодным.
– Нас оставили в дураках не шулера и не проходимцы,– бросил в притихший эфир Скарлатти.– И уж совсем не зазнайки… Мефодий, ты это учти особо. Я ведь знаю тебя – ты из увлекающихся… Если бы они не считались с нами, они не обратились бы к нам. Это – первое. Второе – представьте себя на их месте. Вы приглашаете для серьезной работы людей со стороны. Естественно, несмотря на заслуги этих людей, о которых ходит добрая молва, вы захотите проверить их хваленую компетентность. Наверняка, придумаете какой-нибудь заковыристый тест. Не откажете себе в удовольствии профильтровать через него всех кандидатов… С их тестом, к сожалению, мы не справились… И, наконец, третье. У нас осталась единственная возможность реабилитироваться. Она – в синьоре Артамонцеве. Ехать ему туда обозленным – ошибка.
Отчитав подчиненных, Скарлатти заметно успокоился.
– Итак, подытожим все рассказанное мной. Есть моменты, которые я упустил?