один старт, поэтому я закупился по максимуму. В кармане тоже лежал пузырек, но мокрое пятно и неприятные ощущения впившихся в кожу осколков стекла сообщали, что лезть за ним бесполезно. Похоже, упал я не так удачно, как думал.
Когда я отдохнул, перевалился на живот. Затем осторожно встал на четвереньки, ухватился за ножку стола обеими руками и поднялся, как дряхлый старичок или вусмерть пьяный человек. Сердце зашлось в рваном ритме, пришлось замереть и переждать ползущие перед глазами круги. Я ухватился за столешницу, сделал крохотный шажок и дотянулся до пузырька. Обессилевшие пальцы не открыли бы оригинальный пузырек, поэтому пришлось заказать такие, с пробкой от которого справился бы даже младенец.
На вкус зелье было отвратным, как сладковатая похлебка из рыбы, и очень густым, но я все равно махом выпил его и запил водой из стакана, чтобы дрянь поскорее попала куда нужно. А потом добрел до кровати и упал на нее, как подрубленный. От желудка по всему телу расходились волны тепла, успокаивая мышцы.
Удачно, что приступ не настиг меня посреди коридора. Было бы неприятно оказаться в беспомощном положении среди неофитов, каждый второй из которых способен накинуть тебе на голову свою кофту и спокойно обшарить карманы, пока ты его не видишь. А если на тебя наткнется ученик, которому ты в прошлом в суп плюнул, карманами дело не ограничится.
– А теперь – самое неприятное, – пробормотал я, когда почувствовал себя лучше.
Пришлось пересесть на пол в позу лотоса и сложить ладони щепотью, как того требовала техника медитации. Раньше я думал, что для погружения в себя не обязательно принимать определенные позы и произносить мантры. Но все эти необязательные вещи были необязательными в моем прошлом мире. В этом каждая мелочь имела определенное значение. В позе лотоса лучше развивалась искра, и двигалась по энергоканалам бао. Мантры настраивали организм на определенный лад и позволяли сосредоточиться на поглощении энергии, развитии внутреннего резерва или даже ускоренном восстановлении ран и ушибов. Я гордился тем, как быстро восстанавливаюсь, до того, как на моих глазах адепт, получивший глубокую рану в поединке на арене, не затянул ее за несколько секунд. С тех пор я разочаровался в своей регенерации и пользовался зельями – медитация восстановления не стоила потраченного на нее времени.
– Да светятся мои энергоканалы, да приумножится сила моя, духовная и физическая…
В этот раз Апелиус не стал хихикать, но в первые разы старика нехило пробивало на глумливый хохот, и я постоянно сбивался. Хорошо, что потеря контроля над медитацией во время мантры не приводит к печальным последствиям.
После мантры я закрыл глаза и погрузился во внутренний мир.
Искра полыхнула теплым светом. Я прогнал поток бао по рукам, ногам и собрал вокруг искры. Теперь требовалось соединить центр своей силы с оболочкой из бао как можно большим количеством линий и медленно влить энергию в искру. Чем больше линий и ровнее движение, тем лучше результат. Это называлось тренировкой контроля.
Я