пальцы с паучьей ловкостью отжали чайный пакетик и аккуратно положили его на блюдце. Движения казались отточенными, выверенными до мелочей. В них не было ничего лишнего.
Дьявол таится в деталях. Истинную природу человека невозможно скрыть. Аристократ, он и в трущобах аристократ.
Я откинулась на спинку стула и иронично заломила бровь. Интуиция подсказывала, что такой человек, как Дан, вряд ли бы стал переживать из-за пропажи натурщицы.
– Агата Шнырь – весьма противная старушенция. Она не дала бы ключи даже «Службе спасения». Но при этом госпожа Шнырь очень жадная до денег. За кругленькую сумму она и мать родную продала бы. Если бы у неё была мать… Смею предположить, что вы хорошо заплатили старушке, чтобы она дала дубликат. Не сомневаюсь, что у вас были определённые причины заявиться ко мне. И это явно не переживания о моём самочувствии. Так что вы хотели, господин Ларанский?
Художник чуть наклонил голову набок и прищурился. Я узнала этот взгляд – не раз видела его в мастерской. Обычно Дан смотрел так, когда прикидывал, с чего начать картину.
– Через неделю в доме Эдмунда состоится закрытый вечер-аукцион. Хочу, чтобы вы составили мне компанию.
– В самом деле?
Дан не ответил. Взгляд сделался более цепким, пронзительным. Мне было не по душе такое пристальное внимание, как не нравилась подкрадывающаяся неуверенность. Ларанский не произнёс ни слова, но я чувствовала давление в его молчании.
Я поднялась из-за стола и, подойдя к окну, открыла его нараспашку. В кухню ворвался влажный сквозняк, заставивший поёжиться от прохлады.
– Дан, я очень плохо переношу людей на своей территории, – призналась я. – Особенно незваных гостей… Пусть будет по-вашему. Вы обеспокоились моим состоянием, но со мной, как видите, всё в порядке. Просто не хотела с вами разговаривать. Что касается приглашения, благодарю, но не пойду. Ни статусом, ни воспитанием не вышла для званых ужинов. Так что спасибо за визит, но…
– Среди приглашённых будет Эрих Степлмайер, – перебил меня Ларанский. – Филантроп, коллекционер… и бывший партнёр моего брата. Он изъявил желание познакомиться с вами.
– Вот как… А вы, значит, решили заняться сводничеством?
Художник никак не отреагировал на колкость.
Я усмехнулась и подошла к навесному шкафчику. Рука автоматически прошлась по верхней полке и, нащупав прохладный целлофан пачки, сжала с такой силой, что сигареты смялись.
– Семь лет назад Эрих Степлмайер и Эдмунд приобрели шахты по добыче угля в Западном заливе. Дело, на первый взгляд, было убыточным, но спустя время они стали приносить доход. Когда бизнес пошёл в гору, у Эриха с Эдмундом случился конфликт. Последние пять лет они провели в судебных тяжбах. Но за две недели до смерти мой брат вдруг решил продать Степлмайеру шахты за мизерную сумму. Почти даром. Это подозрительно.
– Другими словами, подозреваете, что Эрих мог отравить Эдмунда, верно?
– Откуда вы узнали про отравление?
– Догадалась.