раздалось за спиной. – Вы что не видите, что только ещё больше раздражаете его?! Сейчас же выйдите отсюда!
– Чего-о-о? – обалдело обернулся Андрей. – А вы не… – это было просто феерией происходящего дурдома. Как будто конец света всё-таки настал. – Вы не… Не… – Ну, во всяком случае, дар речи у Андрея точно пропал.
И всё же, несмотря на ударившее в голову возмущение и жгучую потребность поставить эту… Краснову на место, было в её требовательно уставленном на дверь пальце что-то такое, отчего Андрей подчинился.
Слушая истерику сына теперь уже из-за закрытой двери комнаты, оделся и снова пошёл упрашивать Марину. Она не реагировала, а вот Тёмка, хотя и не сразу, но затихал.
В итоге, подъехавшая «скорая» нашла лишь всхлипывающего после истерики мальчика с небольшим порезом на пальце и шишкой на голове, и предложила на всякий случай отвезти их в травмпункт, сделать снимок.
– Я могу съездить с вами, – вызвалась вдруг Краснова, и тут же, вспыхнув, потупилась. – Если хотите, конечно.
И Андрей вдруг понял, что с ней сегодня не так: она была похожа на что-то из разряда Леночки Гончаровой, стоящей на трассе в чулочках. С той лишь разницей, что та была на оперативной работе под прикрытием, а эта… Она что, по улицам так ходит?
Короткая обтягивающая юбка, высоченные каблуки, маечка какая-то дурацкая с глубоким вырезом. Хорошо хоть поверх всего этого был накинут удлинённый пиджак. Но и он не особо спасал – стоило Красновой сменить позу, как тут же создавалось впечатление, что под пиджаком ничего нет. Вообще. Ну, кроме тела, естественно. Голого.
А ноги стройные, «от ушей», и такие… «Так, стоп! Чёрт!» – спохватился Андрей и резко отвернулся.
– Нет, Оксана ээ… – вышибло не только отчество, но и в принципе всё, что собирался сказать. – Ээ…
– Можно просто Оксана. Если хотите, конечно!
Очнулся. Тряхнув головой, нахмурился.
– Оксана Васильевна, со мной ехать не надо, но вы не могли бы какое-то время побыть здесь? Просто, у меня там, в туалете, дочка.
– Ей плохо? – встревожилась Краснова.
– Нет. Она… она просто не хочет выходить.
– Ааа… – с тактичной понятливостью отвела Краснова взгляд, но Андрею почему-то вдруг стало неловко. – Да, конечно. Я побуду, не переживайте.
В «травме» пробыли часа три, точно. Опять летел к чертям весь запланированный на день объём работ, но, при удачном раскладе, ещё можно было бы успеть на планёрку.
Нужно было успеть!
Из автомата в фойе больницы дозвонился на опорный пункт. Дежурящий там Петров доложил, что принял две новые бытовые жалобы от населения, и что дебошир так не явился для дачи объяснений. Отправив помощника разбираться по жалобам, Андрей поспешил домой.
Дверь ему открыла дочка – уже хорошо!
– Привет! – как можно обыденнее улыбнулся он ей. – Как дела? Чем занимаешься?
– Нормально! Рисую.
– Рисуешь, это хорошо… – сняв с Тёмки сандалии, потрепал Андрей Маринку по голове, и поспешил в комнату, переодеваться.
И