начала.
Пятничные улицы вечернего города Норма были заполнены морем людей. Все куда-то спешили. Все стремились развлечься. Тот, кто спешил особенно, тот брал транспорт. Те же, кто, как Жанна, просто «отдыхали», старались пользоваться ногами. Когда ещё, как не в пятницу вечером их использовать? На работе основная масса людей сидела или лежала, подключившись к информационным системам. Там им ноги не помогали. Но зачем-то же они нужны? Вот и пойдут искать, зачем.
Ночной клуб был впереди. Он покоился на антигравитационной подушке и парил в полуметре над поверхностью планеты. При такой конструкции не было необходимости высоко подпрыгивать для попадания внутрь, но и не нужен был «настоящий» фундамент, чтобы держать здание. Порой случалось, конечно, что антигравитационные подушки отказывали. Тогда здания, рассчитанные на упомянутые поломки, мягко пружинили о поверхность планеты.
Материалы пола, стен и других частей строений позволяли домам не разбиться в результате падений. Это касалось и домов, поднятых высоко над поверхностью, хотя и в меньшей степени. Такие дома страховались дополнительно.
Жанна подошла к клубу, поднялась на зависшее в воздухе крыльцо и оказалась у входной двери, а потом и за ней. Вот она уже в холле. Охранник там был приметой прошлых эпох. Но он был. И, как полагается, смотрел на посетителей свирепо, словно выискивая, в чём они провинились.
Жанна давно знала этого милого биопарня, который развил свое тело настолько, что стал похож на лучших представителей кибермужчин. Жанна приветливо кивнула ему. Тот сделал лицо ещё более грозным, но по глазам было видно, что встрече он рад. Едва заметный кивок только подтвердил догадку Жанны.
В зале гремела музыка. Был полумрак. Было хорошо. Жанна перенастроила системы организма так, чтобы колебания тела совпали с ритмом музыки. Она вошла толпу танцующих тел и закружилась в ней. Музыка вела её, музыка ею управляла.
Строго говоря, чувства радости, как и других чувств у Жанны не было. Мало кто из машинных людей оказывался способен развить симуляцию эмоций и чувств настолько, что они становились органичными. Органичность позволяла построить имитацию переживаний, которую даже самые отъявленные натурные люди не смогли бы отличить от природной. А вот Жанна так не умела. Возможно, не умела только пока, в будущем же всё станет иначе.
Музыка нравилась Жанне сама по себе. В конце концов, радоваться можно по-разному. Можно переживать это чувство от природы, а можно имитировать. Главное, чтобы была полнота, причём и в натуральной радости, и в радости имитационной. Жанна понимала, где, когда, что и как следует переживать и переживала.
Гармонические последовательности в музыкальных произведениях раскрывали Жанне внутренний порядок внешне случайного сочетания звуков. Это походило на вязь узоров паутины, сотканной трудолюбивым ловцом мух. Или же на легкомысленную игру солнечных зайчиков на водной глади реки, за которой стояли суровые оптические закономерности.
Кроме