Сухо уточнила:
– Сколько хотите за работу?
– Сколько не жалко.
Все они так говорят. Но копал не шаляй-валяй, а добросовестно, как для себя. В одно ведёрко складывал корни сорняков, в другое – червей. К вечеру огород лоснился, жирно поблёскивал антрацитом. Взял и правда немного, Миле даже неудобно стало. От ужина отказался.
Мила потом расспросила соседку, всё разузнала. Гриша (мужичок) – бобыль, живёт на окраине, но пропащий человек.
– Пьёт?
– Не, рыбак. Мальчишечье, пустяшное занятие. У нас считается: пропащий, никчёмный человек. Все выходные на речке. Хозяйство, двор зарастает – а здоровый мужик на берегу протирает штаны. Жена его ещё в молодости за это прогнала. У неё прямо сердце кипело, ещё и мать с отцом под горячую руку подзуживали.
– Странно, – сказала Мила. – А у меня пол-огорода как трактором вспахал.
– Ещё бы, – сказала соседка. – Пока ты дом не купила, он частенько сюда с лопатой наведывался. Червяк, говорит, в этой земле жирный, красный, шустрый. Рыба на него хорошо клюёт.
Вот и весь секрет. Вот и вся сердечная тайна. Червяк.
А фантазёрка Мила, стыдясь и одёргивая сама себя, столько успела напридумывать. И прогулки на закате, и купание в парном молочном пруду, и ходьбу в лес за грибами и земляникой… Баньку истопят, будут, розовые, распаренные, на веранде пить чай. Мила постель пышную взобьёт… А чего, не такие они и старые.
И даже рыбалку горячо про себя разрешила: да на здоровье! Нельзя человека под себя ломать, иначе это не любовь, а эгоизм и собственнический инстинкт.
…А ларчик-то просто открывался. Червяк, значит.
В калитке деликатно звякнуло кольцо. Стоял Гриша с ведёрком, там плескалось несколько песочно-серых полосатых, полированных щучек.
– Хозяйка, вот на ушичку принёс.
– Сколько? – неприязненно спросила Мила. – За сколько продаёте?
– А вот на ужин пригласите – премного буду благодарен. Ещё в прошлый раз хотел напроситься – да неудобно… Давно домашнего не ел, если честно. Рыбу-то ловлю так, из спортивного интереса. Поймаю, аккуратненько сниму с крючка – и обратно в рЕку.
– Заходите! – сказала Мила. – Но я веган, мясо и рыбу не ем. У меня окрошка постная есть и малиновый пирог.
Пока ели, за столом надолго возникла неловкая, тягостная пауза, только ложки стучали. Гриша сильно покраснел, откашлялся и сказал, ни к селу ни к городу:
– А вы знаете, Мила, что у каждой планеты свой голос? Будь в космосе атмосфера, мы бы услышали изумительные звуки. Земля завывает как ветер в бойницах. Луна скрипит как немазаная телега. А солнце гудит, будто трансформатор высокого напряжения. Или рассерженный рой шершней…
– А Меркурий накатывает глухо, как прибой о скалы! – перебила его Мила. – А Венера поёт нежно как натянутая струна!..
Вечером пошли выпускать щучек. И расписались, и живут себе поживают.