поклонника, а при том, что она собственница, вероятно, их история закончится так же стремительно, как развернулась.
Я откинулась на спинку сидения – только сейчас поняла, что все это время сидела прямо, будто кол проглотила – и почти миролюбиво осведомилась:
– Римма же правильно тебя поняла?
– Конечно. Ни о какой срочности речь не шла.
– То есть помолвочный тур ничего не значит?
– В тур я ее позвал еще до того, как сделал предложение. А теперь действительно получилось, что он вроде как праздничный. Но кто сказал, что между помолвкой и свадьбой не может пройти год, два?
– Три, четыре, – подсказала я.
Паша вдруг посмотрел мне в глаза и широко улыбнулся, точно вспомнил какую-то шутку, которую собирался рассказать именно мне.
– А тебе самой всего двадцать два, так?
– Ну да.
– Рассуждаешь как кто-то постарше.
– Я еще и рассуждать не начала.
– Ну, ты обстоятельная, серьезная… и к сестре относишься так, будто у вас разница не три года, а пятнадцать.
Да прямо Америку открыл.
– В каждой семье распределены роли. Мне досталась роль мамаши, а маме – старшей сестры. Тут уж ничего не поделаешь.
– Кто-то же должен быть настоящей матерью.
– О нет, я не говорю, что наша мама…
– Я понял. У вас просто разные характеры. – И еще одна открытая Америка. – Лично меня это не раздражает, а скорее восхищает. Вот.
Несмотря на улыбку и неподдельное тепло в голосе Паши, я фыркнула.
– Ты пожертвовала своими планами, чтобы примчаться за сестрой и разобраться в том, что с ней происходит. Это дорогого стоит, – продолжал он, будто не замечая моей реакции.
– Не знаю. Я чувствую себя немного по-дурацки. Но раз все прояснилось…
Начав согреваться, я ощутила, что меня клонит в сон. День был длинным, за окном стало серо и уже темнело…
– Нет, ты не должна чувствовать себя по-дурацки. Ты большая молодец, правда! – горячо убеждал меня Паша, и я только теперь поняла, что на автомате сказала ему это.
Да какое ему должно быть дело до того, как я себя чувствую? Пусть беспокоится о Римме. Так, о чем нужно спросить, пока я не вырубилась?
– Римма говорила, у тебя жилье в Суздале. Собственное? – осведомилась я.
– Квартира родителей. Они, как и многие местные, перебрались в Москву, но я ее недолюбливаю.
– Забавно, и именно туда мы сейчас едем.
– Именно туда. И я собирался отвести Римму к маме с папой, если она захочет. Не спрашивал еще.
– О, ну, – я неопределенно пожала плечами, – может.
Я даже не сомневалась, что Римма не захочет. Сестра всячески избегала знакомства с родителями своих парней лет с тринадцати. С другой стороны, возможно, она считала, что громкое слово «помолвка» что-то меняет.
– Что еще ты хочешь знать?
– М-м… например… твое образование.
– Высшее. Историческое. О чем я только думал, да?
– Ну, не мне, дипломированному