Тогда, ярость овладевала теми, кто преследовал убийц, и погоня начиналась опять ожесточённее прежнего.
Однако человеческие силы имеют границы. Трактирщик и его дети должны были остановиться. Даже жандармы, может быть, прекратили бы погоню, которая до сих пор казалась им бесполезной, если бы им не показалось, что лошади разбойников начали уставать, Они были в эту минуту очень далеко на дороге, спускавшейся к кресту Гарта, который ясно виднелся с того места, где находились они. Жандармы не захотели отказаться от погони, не сделав последнего усилия. Пустив своих лошадей во весь опор, они, как вихрь, пронеслись по холму. Они могли уже, примечать почти ясно обоих незнакомцев и их лошадей, и уже думать, какую честь доставит им такая значительная поимка, когда вдруг лошади и они сами почти замертво повалились к подножию креста. Перед лошадьми их неожиданно была протянута веревка, они заметили ее слишком поздно. Адский хохот наслышался в ту минуту когда эти несчастные упали, Тогда из-за каждого дерева около перекрестка, на котором находился крест, вышел вооружённый человек; потом соединившись. все она сошли по травинке к берегу воды и подняв шапки кверху закричали:
– Жандармы первой лесной бригады! Нам досталась первая победа, скоро будет вторая! Вы видите, что если бы Кроты захотели вас убить, то убили бы!
Они исчезли в чаще леса.
– Вот первая победа, – пробормотал Фрион, подоспевший к перекрестку почти в одно время с жандармами, потому что он бежал через лес: – Вам первая и может быть вторая победа, но за мною будет последняя!
Это был крик охотника, от которого ускользнула добыча.
V
Как девушки вдруг делаются умны, и как было доказано, что этому причиной электричество
Двор скоро должен был оставить замок. Шла большая охота и едва последние звуки охотничьего рога перестали потрясать отголоски леса, всё стихло.
Мы уже знаем, что был один из тех вечеров, когда ни один лист не шевелится. Солнце не освещало уже вершины леса, но его последние лучи бросали ещё яркий отблеск.
Этот таинственный час, час неопределенных мечтаний и длинных свиданий наедине, прогулок без цели, слёз без причины.
Не смотря на тишину мало-помалу спускающуюся на окрестности, две молодые девушки, две родственницы, судя по фамильному сходству и нежной короткости, стояли у окна Магдаленского замка, прислушиваясь к неопределенному лесному шуму. Нечего было надеяться, чтобы в такое время кто-нибудь решился явиться в замок, красный силуэт которого был прикрыт сумерками, и который утопал в желтоватых оттенках осенних листьев.
Однако молодые девушки продолжают смотреть на аллею, которая ведет к воротам парка. Они небрежно облокотились о подоконник, утомлённые медленно приближающейся грозой и тяжестью атмосферы.
К чему они прислушиваются? Кого они ждут? Никого… Они находятся под магнетическим влиянием вечера. Они находятся в том возрасте, в ту опасную минуту, когда из малейшего столкновения явится для них свет. Они находятся