в голосе бабушки начинают звучать металлические нотки.
Мама наконец прерывает молчание.
– Что ты творишь? Зачем меня опять подводишь? – взрывается она. – Какая церковь? Я же в школе атеизм преподаю! Если учителя и ученики увидят на службе мою дочь, меня же снимут с работы. Ты этого хочешь?
Мама не преувеличивает: в 60-х годах прошлого столетия таких случаев было сколько угодно. Страна залечивала послевоенные раны и активно строила социализм без веры. Церковь отделили от государства, которое после Октябрьской революции провозгласило религию опиумом для народа. Храмы разрушили и позакрывали. А в оставшиеся осмеливались ходить лишь старики да религиозные фанатики.
– Остынь! Не сымут тебя с работы, не пужай. Кому ты нужна? – миролюбиво увещевала маму бабушка. – Обряжай, говорю, мою внуку.
Всю жизнь бабушка звала меня внукой, первой внукой или деткой, но только не внучкой.
– У меня муж – член партии! – продолжала отбиваться мама. – Его попросят положить на стол партбилет, если узнают, что дочь ходит в церковь и соблюдает религиозные обряды.
– Нихто ни про что не узнает! – не сдавалась бабушка. – Дети за родителев не ответчики.
В этом месте я решила поддержать бабушку радикальным средством. Взвыла и начала истерить, время от времени переводя дух и повторяя:
– Хочу идти с бабушкой! Хочу с бабушкой… У-у-у…
– Вот до чего дете довели своим атеизмом! – сурово произнесла бабушка. – Обувайся, детка, пойдешь так, немытая и в домашнем.
Мама сдается:
– Ну куда ты ее поведешь в таком виде?
И вот меня уже моют в глубоком эмалированном тазу с крапинками. Затем обряжают в новое фланелевое платье с крупными синими цветами и красиво повязывают большой белый бант. Он продержался на моей голове недолго. Когда, сияя от счастья и ощущения победы над мамой, я гордо шагала рядом с бабушкой по дороге в церковь, она вытащила из кармана своей необъятной праздничной юбки невесомый белый батистовый платочек и торжественно повязала им мою голову. Я стала похожа на матрешку, чем привела бабушку в восторг.
– В церкву с непокрытой головой не ходят, – пояснила она.
Уже давным-давно я сама бабушка (с легкой руки старшей дочери стала ей в 40 лет). Но до сих пор стоит у меня перед глазами сияющий пасхальный круг из десятков советских бабушек с внуками, неизменно возникавший в канун Пасхи у входа в маленькую кладбищенскую церковь. Перед ними на земле аккуратно разложены узелки с разнообразными куличами – шедеврами местных кулинарок, и крашенные во все цвета радуги яйца. Появляется батюшка в просторной рясе. Обходит священный круг, кропя святой водой наши пасхальные атрибуты… Помню запах кадила и охватившее чувство восторга, благолепия и необычности всего происходившего.
Благодаря моей и всех других бабушек в годы безверия России удалось сохранить в народе веру в Бога. Выстоять и вернуть людей в храмы. Бабушки прятали у себя в домах иконы и церковную утварь. Тайком читали Библию. Ходили за тридевять