мысленно настроилась на оба кусочка рыбёшки.
– Давайте. – вдруг тем же тоном соглашается он, подумав. Будто не издевался только что.
Она почти не рывком вручает тарелку в руки прям Его Небожительству, мельком замечая, как то и дело на движение загораются неоновыми огоньками и пульсом электронные смарт-часы у него на запястье.
«СпасибоВ» она и не ждала. Вручила, отстрелялась. Туда, на вязаный коврик в уголок. Рядом на трельяж поставить можно. Если что. Всё по высшему разряду для Его Элитного Величества.
Нина пошла за своим ужином, кипя. Соня поспешила исчезнуть за нею.
– Это он не издевался, это его буквальность мышления. – заговаривала кобру Соня. – Уточнил просто.
– Аутисты всегда такие бесячие? – а ведь иногда он поистине похож на блаженного! Когда молчит. Когда отвлекся. И забылся…
– Абсолютно. Зануды, правдорубы, отметающие всякие комплиментарности и приличия. Упрямые, невоспитанные, толстокожие. Цепляющиеся за ерунду не к месту. Ужиться с ними можно только если выучить, что это не их выбор. Они не стебутся, они так мыслят. Самая большая проблема аутистов – это когда большинство людей думают, что они – придуряются. Нарочно бесят. А это – просто другой образ мышления, другая фокусировка. Пытаться поменять, таких людей – перевоспитать, исправить, вылечить – насилие над их природой. Они не поймут! Иногда они поистине болезненно воспринимают отвержение, не понимая, что сами обидели.
Если б не Соня, тарелка б точно уже была б у него на голове… На этих живописных волосах с легкими завитками на кончиках.
– Это у него – легкая форма. Ты ещё просо тяжелую не видела… – подкрепила её колебания подруга.
Нина изобразила гримасу священного терпения, выдохнула, и вернулась, стараясь перенять фирмовую ироничность бодигарда.
– Уф. – благодарно покосился на неё Костя, оценив содержимое чужой тарелки, – ещё минут 20, и нервничать бы начал.
– Хотела б я на эти нервы посмотреть… – размышляет она вслух. – У него есть нервы?
Ну зато Костя – человекообразное создание!
– А на полу удобно, да? – осторожненько уточнила она у нового гостя, и полушепотом добавила: – Ему…
– Ну он бархатные поверхности не выносит, так что ваши диваны и кресла ему не подойдут. Стулья тоже. А мне – норм! – с упоением устраивается он на просторное удобное пустующее мягкое место.
– Давайте лучше к столу! – поманила старшая хозяйка. Справедливо рассудив, что с такими гостями – лучше уж дружить.
– А давайте! – не стал упираться новый гость. Который заметно посговорчивее.
– У нас тут жаркое!
– А у нас тут – идейный веган, так что даж не знаю… – опасливо оглянулся сопровождающий. На заветный уголок.
– Ешьте. – разрешил оттуда хозяин, и мрачно пояснил: – Его уже не спасти.
– И вам приятного аппетита, Степан Валерьевич! – радостно воспрял Костя, и взялся за вилку. – Он у нас всегда такой, рафинированный. – пожал плечами Костя. В сторону.
– Рафинирование – это очистка чего-либо от ненужных