умиление и без этого зрелища» (Извлечено из 6 степени Великой Лествицы).
Великий Варсонофий10 утверждает, что человек, отсекающий свою волю во всем, имеющий смиренное сердце и всегда смерть перед глазами, может спастись благодатию Божией, и, где бы он ни был, им не овладеет боязнь: такой задняя забывает, а в предняя простирается (Флп. 3, 13). «Да укрепит мысль твою, – пишет этот преподобный Отец некоторому брату, – воспоминание о пришествии смерти, которой час неизвестен никому из человеков. Постараемся делать добро, прежде нежели прейдем из этой жизни. Не знаем, в какой день будем позваны, чтоб не оказаться нам не готовыми и не остаться вне чертога с пятью юродивыми девами, которые взяли светильники, но не взяли елея в сосудах своих» (Ответы на вопросы 229 и 623). Другому брату Преподобный пишет: «Уразумей, что время не медлит, и, когда настанет час, вестник смерти неумолим. Кто молил его и был услышан? Он есть истинный раб своего Владыки, в точности исполняющий повеление Его. Убоимся страшного дня и часа, в который не защитит ни брат, ни сродник, ни начальство, ни власть, ни богатство, ни слава: но будет лишь человек и дело его» (Ответы на вопросы 799 и 645). «Хорошо человеку помнить смерть, чтоб навыкнуть знанию, что он смертен; смертный – не вечен; невечный же и поневоле оставит век сей. Чрез непрестанную память о смерти человек начинает и произвольно делать добро» (Ответы на вопросы 799 и 644).
Преподобный Филофей Синайский11 советует Христову подвижнику посвящать все утро трезвенной и продолжительной молитве, а по вкушении пищи употреблять некоторое время на воспоминание и размышление о смерти (Преп. Филофея, гл. 2, Добротолюбие, 2. 2). Приводя в свидетельство этого древнего Отца, наш преподобный Нил Сорский12 советует также посвящать время после трапезы на размышление о смерти и суде (Преп. Нил Сорский. Слово 7). Этим наставлением святых Отцов, как извлеченным из блаженного опыта, полезно и должно пользоваться всем, желающим приучиться к памятованию смерти, желающим освободиться от обольстительного и обманчивого мысленного состояния, при котором человек представляется сам себе как бы вечным на земле, а смерть считает уделом только других человеков, отнюдь не своим. После понудительного приобучения себя к воспоминанию о смерти, милосердный Господь посылает живое предощущение ее, – и оно приходит помогать подвижнику Христову при его молитве. Оно благовременно восхищает его на страшный суд Христов: благовременно на этом суде человек умоляет человеколюбивого Господа о прощении своих грехов и получает его. Потому-то святый Иоанн Лествичник назвал «молитву истинно молящихся – судилищем, судом, престолом Господа, предваряющими общий будущий суд» (Лествицы, степень 28).
Преподобный Филофей Синайский свидетельствует, что память смертная (так вообще святые Отцы называют воспоминание и размышление о смерти) очищает ум и тело. «Узрев красоту ее, – говорит он, – и будучи пленен духом, а не оком, я захотел стяжать ее сожительницею на время этой земной жизни, соделавшись