по совместительству мой крёстный отец.
– Невеста? – голова старикашки нервно дёрнулась. – Мне казалось, у нас был уговор.
– Не переживай. Это совсем другой случай, – лорд вытянул руку и положил её мне на талию. – Сейчас всё серьёзно!
– Были бы живы твои родители, – епископ укоризненно покачал головой. – Ты бы не вёл себя так.
– Как себя вести, я уж разберусь – немаленький.
– Ну-ну, – вздохнул священнослужитель, – ну-ну, – алую мантию повело в сторону и епископ направился к толпе, которая искоса посматривала в нашу сторону. И уже через пять минут весь зал знал, что Артур Дрисколл притащил во дворец невесту.
– Я же просил стоять на месте, – недовольно прошипел лорд, пожимая то одну руку, то вторую.
Кто-то на полном серьёзе поздравлял нас, кто-то стоял и усмехался, а кто-то так и вовсе сцеживал яд “любуясь” счастливой парочкой, то есть нами. Одним из таких, конечно же, был герцог Ярборо.
– Ваш друг, – шепнула я.
– Джеймс? Что не так?
– Я ему не нравлюсь.
Дрисколл противно усмехнулся.
– Немудрено, – произнёс он, а затем добавил едва слышно. – Анилла, ты вообще никому не должна тут нравиться. Я же уже говорил, твоё дело – наблюдать. Найдёшь мне того, кто заказал украсть амулет и всё – ты свободна. Как, кстати, насчёт этого? Попался кто-нибудь знакомый?
Я оглянулась. Никого, в ком я бы могла узнать мужчину в плаще, здесь не было. И того сладковатого запаха тоже не почувствовала. Женщины и девушки пахли жасмином, епископ – сандалом, мужчины – деревом и мускусом, наш дорогой “друг”, как я уже сказала, помойной ямой.
Как только театральщина была закончена и шумиха вокруг нас немного улеглась, всех пригласили к столу. И, пожалуй, время, проведённое за ним в обществе аристократов, было худшим, что я могла вспомнить.
Мужчины обсуждали лошадей и скачки. Женщины и девушки быт, своих детей и прочую ерунду, в которой я совершенно ничего не смыслила.
Ну, какой быт, какие дети?
Я ещё более-менее могла поддержать разговор о лошадях, так как Саймон Флот держал парочку чистокровок для скачек. Но стоило мне открыть рот сказав, что Алорина легче приручить, чем Андалузца, на меня так посмотрели, что я решила лучше помалкивать. А когда принесли блюда, то вообще наступил сущий ад.
На меня смотрели снизу-вверх. Тарелка с какой-то непонятной жижей, три вилки почему-то разного размера и диаметра, три ложки, два ножа и четыре бокала. Зачем столько? Бог его знает… И спросить ведь не у кого. Стол был широким, а Дрисколл сидел напротив меня и, судя по его невесёлому и задумчивому виду, помогать мне явно не собирался. Зато рядом, по левую руку, расположился донельзя довольный герцог Ярборо.
– Ну, что же ты? – мужчина поддел меня локтем. – Разве не знаешь, какой вилкой есть салат? Неужели не обучали дома, как правильно вести себя за столом?
– Конечно, обучали, – буркнула я, – только у меня нет аппетита. И салат не вызывает доверия. Такое ощущение, что в него кого-то стошнило, – в тарелке, которую мне подали, действительно плавали