направлением – в Черногорию. Лиля никогда до этого не была заграницей, и такой подарок вызвал у нее бурю эмоций. Она скакала тогда по кухне, вешалась на шею родителю и повторяла, что он лучший папа в мире. «Тише, дочь, соседей напугаешь», – смеялся Анатолий Дмитриевич, но, безусловно, от такой реакции любимого отпрыска млел и таял.
В тот вечер, считай, уже почти ночь, они вместе нарезали хрустящий хлеб, сыр, ветчину и помидоры, украсили все сверху зеленым салатом и оливками и, наполнив кружки чаем с мятой, завалились в комнату к маме, чтобы огорошить счастливой новостью и отпраздновать это событие вкусным импровизированным ужином.
Отсюда и появился в их семье «праздничный сэндвич». Другие люди отмечают важные вещи шампанским с тортиком, а у них была своя особая – бутербродная – атмосфера.
Прямо сейчас Лиля чувствовала, что вчерашнее свидание с Максимом почти не уступало по важности той поездке в Черногорию. Ну ладно, может, это было событие и не такого масштаба, но окрыленность и эйфория накрывали с не меньшей силой.
– Удачно я в гости зашел, – Женька аж руки потер от предвкушения, когда увидел Лилины махинации на кухонном столе.
Лучший друг всегда отличался удивительным для его хилого телосложения аппетитом. Ему удавалось впихивать в себя тонны пирожков, которые с завидной регулярностью пекла мама Лили, и не толстеть. Вот бы мне так – вздыхала про себя Иванова. Не в смысле обладать таким аппетитом – с ним у нее было все в порядке, а в смысле уметь направлять калории в мозг и мыслительный процесс, а не в лишние килограммы. Женька вот обладал таким даром.
– Ого, смею полагать, что вчерашнее свидание прошло на ура? – ухмыльнулся друг, разглядев, над чем именно она колдует. – Неужто Костров оказался истинным джентльменом с полным набором соответствующих качеств? Дай-ка угадаю: сводил в рЭсторан, накормил устрицами, вручил букет роз с тебя ростом и подарил страстный поцелуй на прощание?
– Совпадение только по последнему пункту, – Лиля показала ему язык и вытащила чашки. – Ах, Вавилов, ты бы знал, как он замечательно целуется! – мечтательно вздохнула она, повернувшись к нему с дымящимся напитком в руках.
– Спасибо, как-нибудь уж проживу без подробной информации, – скривился тот. – А вот разделить твою радость и вместе с тем трапезу – с превеликим удовольствием, – облизнулся нахал.
– Какая проза. Ты просто никогда не любил, Евгений.
– Что-то ты рано о таких высоких материях разглагольствовать начала. У вас всего-то одно свидание было. Или я чего-то не знаю, Иванова? – Женька внимательно посмотрел на подругу детства. – Лиль, я тебя не узнаю.
– Не любовь пока, конечно, – отмахнулась она. – Но он мне очень нравится, Женька. Я и подумать не могла, что со мной такое случится. Он такой, такой…!
– Смазливый и самоуверенный сын богатых родителей, – Вавилов закатил глаза и сосредоточился на более важном и куда более земном: поедании ароматного сэндвича.
– Черствый сухарь, вот ты кто. И ничего он не самоуверенный, он просто цену