как я никому не нужны.
– Папа никогда не будет участвовать в незаконных схемах, – отставила бокал обратно на столик.
– Даже если попросит единственная дочь? – прищурился Адам. – Я ведь не обижу. Он будет щедро вознагражден.
– Единственная дочь не попросит его идти против совести.
– Совести, – хмыкнул Адам. – Совесть заканчивается там, где начинаются большие деньги.
– Это не про папу.
– Тогда, когда речь заходит о жизни или свободе, – обострились черты его лица. И теперь я увидела мужчину, не знающего отказов и компромиссов. – Рассуждения о совести перестают быть актуальными. Поразмышляй, Голубка, над моими словами, и если внезапно передумаешь, то позвони мне, – протянул пластиковую карточку.
– Этого не случится, – поднялась на ноги, игнорируя его жест.
– Сядь обратно, – сказал так, что волосы на теле встали дыбом. – Сядь, я сказал! – повторил с нажимом.
Опустилась обратно. Мужчина схватил меня за пальцы, резко притягивая к себе. Ладони горячие, немного шершавые и цепкие, как силки.
– Ты, девочка, совсем не понимаешь с кем имеешь дело, – приблизил лицо к моему. Говорил тихо, но вкрадчиво. – С тебя с самой неплохо бы спесь сбить, – сказал с каким-то отвращением. – Не будь так уверена в том, чего не сделаешь. Если я захочу, ты будешь выполнять любой мой каприз по щелчку пальцев. Будешь моей вещью в то время, как твой папочка на зоне драит унитазы. Этого хочешь?
Яростно замотала головой, чувствуя, как к горлу подкатили рыдания.
– Даю тебе время до понедельника на разговор с отцом. Не сделаешь этого по-хорошему, играть будем по моим правилам, и вам двоим они не понравятся, – вложил мне визитку в ладонь. – А теперь… – приблизился еще, так, что его губы находились всего в нескольких миллиметрах от моих. И я почувствовала запах алкоголя вперемешку с мятой и перечный запах мужского одеколона.
– Пошла вон! – сказал резко, будто пощечину залепил.
Повторять дважды не пришлось. Вырвала пальцы из его захвата и вскочила на ноги, направляясь к двери.
– Даю два дня. И не днем больше, – поднялся вслед за мной.
Подергала ручку, но дверь оказалась заперта. Адам подошел сзади, и, резко обернувшись, я с ужасом зажмурилась, когда он прижался ко мне и дотронулся до моей талии, открывая замок.
– Веселись, Голубка. Это последние деньки твоей свободы, – прижался щетинистой щекой к моей, опаляя горячим шепотом. – Увидимся, – подмигнул, ухмыляясь, перед тем как я влетела в чертову ВИП-кабинку и тут же, зажмурившись от представшей картины полного разврата, выбежала наружу.
Глава 6
Лежала в кровати, прокручивая в голове события последних двух дней, и не могла успокоиться. Поход в клуб обернулся для меня настоящим кошмаром. Если еще после визита в папин офис я могла списать все на вмешательство в очень важные переговоры. То случившееся несколько часов назад не выходило у меня из головы.
Не знаю, как хватило сил добраться до девчонок и сказать, что уезжаю. Когда ждала