хотелось ее поправить. Даже сказать, что яму ройте себе, если к завтрашнему дню не будет все готово. Но я продолжала слушать ее извинения.
– Мы все понимаем, но думаю, нам нужно перенести дату погребения.
– Вы так думаете? – уже не выдержала я и переключилась на властный холодный тон. – А я думаю, что вы обнаглели и не хотите выполнять работу. Я полностью оплатила услуги. В договоре не сказано про особые погодные условия. Так что будьте добры, к завтрашнему дню подготовить все, как было оговорено.
Я положила трубку и выдохнула. Мне было очень неприятно, но мне пришлось включить свои директорские качества в присутствии сестры. Она смотрела так на меня, будто видела во мне корпоративную стерву.
– Ого, вот это ты круто ее уделала. А, кстати, что она хотела? – Аня поменяла положение. Скинула ноги вниз и прилегла на подлокотник.
– Хотела перенести день похорон.
Мы обе замолчали. Реальность снова ударила нас под дых. Каждый раз очень больно возвращаться в мир без отца.
– Мне его так не хватает, – звонкий голос Ани потух. И она разрыдалась.
Если честно, я хотела сделать то же самое, но сдержалась. Кто-то же должен быть сильным. Кто-то вроде меня.
***
Нам предстоял самый трудный день – прощание с отцом. Одно дело знать, что его больше нет в живых. Другое – видеть это своими глазами.
Я с самого утра на телефоне. Нужно было наладить логистику, доплатить рабочим, им пришлось копать дольше из-за промерзшей земли и выпавшего снега. Мне не хотелось упустить ни единой детали. Важно было сделать все правильно в этот день. В последний день для отца.
– Ты что, заказала ему серый гроб? – заорала Аня.
Мама стояла в коридоре и наносила крем на лицо, когда Аня появилась в дверях. Мы обе – я и мама, обернулись, не ожидая такой гневной реакции на обычный цвет.
– Ну да, он выглядел респектабельным, по крайней мере, в каталоге на их сайте.
– Дело вовсе не в цвете. Ты выбрала и не посоветовалась с нами, – сестра бушевала.
– Мне все равно, – прошептала мама. Она выглядела ужасно. – Не ссорьтесь, девочки.
– А мне нет! – ноздри у сестры раздулись так, будто бык понял, что его ведут на бойню, и пытался напугать своих палачей.
Она начала мерить шагами комнату, что-то бурча себе под нос. И продолжала покусывать пальцы рук.
– Ань, да какая разница. Ему уже все равно.
– Вот как? Ты всегда ведешь себя, как эгоистка. Ты даже не смогла спросить моего мнения! Папе не все равно. Ну, ты и сука, Аллочка. Ну, ты и сука!
– Прекрати, – я повысила тон. Мне так хотелось встать и дать ей по лицу. Я скрипела зубами, сдерживая себя.
– А знаешь, это ты виновата, что его больше нет. Он убивался от пустоты, которую ты оставила после себя. Он так и не смог оправиться от того, что ты бросила нас всех на произвол судьбы, а сама жила себе там припеваючи. Сука! Вот, кто ты! Ты виновна в его смерти! Он болел от горя!
Я закрыла глаза, чтобы не видеть яростное лицо сестры. Поверить не могу, что с ее уст слетали такие подлые слова. Ее голос дрожал и хрипел. Досчитав