резолюциями руководителя, была возвращена в канцелярию. А еще через десять минут, руки секретарши, украшенные гламурным маникюром, неторопливо разобрали эту папку и разложили документы на специальном стеллаже, по именным ячейкам подразделений и служб. И уже в начале следующего рабочего дня, после совещания, руководители отделов и отделений, заберут из ячеек свою почту, а потом раздадут её, своим подчиненным для исполнения. Без такой вот обычной, ежедневной и рутинной процедуры, не обходится ни одно правоохранительное учреждение и не только правоохранительное.
На первый взгляд, система делопроизводства и документооборота представляется серой и безликой бумажной массой, особенно с точки зрения сотрудников, работящих в таких учреждениях. Иногда, среди заурядных бытовых жалоб и заявлений, можно встретить кричащие документы, содержащие сведения о потрясающих воображение событиях. Но такое бывает редко, так редко, что не стоит заострять на этом внимание. Тем более, что действительно невероятные и необычные события, всегда завуалированы сухой, скучной и обыденной информацией, за которой сложно рассмотреть что-либо любопытное. Такие документы практически невозможно выявить в общей массе однообразной корреспонденции, и вследствие чего они со временем растворяются под сукном письменных столов, на полках сейфов или стеллажах архивов.
Примерно по таким же причинам, никто не обратил внимание и на письмо Натальи Ивановны Гончаровой, которая утратила родственную связь со своим родным братом Михаилом Коржовым. “Миша больше недели не отвечает на телефонные звонки, не появляется в соцсетях, и я не знаю, что мне теперь делать, так как живу далеко в другом городе. Родственников и знакомых в Великом Новгороде у нас не осталось. Сама приехать не могу…”, – сообщала в своем письме женщина. “Да, обычное это дело!” – скажет любой полицейский, прочитав такое письмо, и сразу выдвинет самую рабочую версию происшествия: “Этот Миша, небось, пропил свою мобилу и гуляет где-нибудь с друзьями на притоне, а через неделю, когда пропивать уже будет нечего, объявится”. Что-то в таком же духе, заявил и, получивший в канцелярии письмо от Гончаровой, начальник отдела уголовного розыска Мамаев Павел Саркисович – седой худощавый майор, никогда не выпускающий из рук свой смартфон. Кто-то из наблюдательных коллег уже давно заметил эту особенность Павла Саркисовича и за глаза прозвал его одноруким. Ибо свободной у него всегда была только одна рука, а в другой руке, даже при работе с документами, за компьютером или при вождении автомобиля, постоянно находился вечно-звонящий гаджет. В зависимости от ситуации, смартфон, мог только перекладываться из одной руки в другую.
– Ты это, сегодня туда не ходи. В письме есть номер телефона, позвони сначала. – мурлыча себе поднос и не отрывая глаз от смартфона, проговорил Мамаев, обращаясь, к вошедшему в кабинет по его вызову, оперуполномоченному Алексею Брянцеву. А затем, отодвинув от себя заявление Гончаровой и не поднимая взгляда на подчинённого, начальник розыска стал увлеченно тыкать пальцами в дисплей смартфона. Такое поведение Павла Саркисовича, означало, что уже, прямо сейчас и без лишних вопросов, нужно приступать к исполнению документа.
Подтянутый, жилистый и светло-русый лейтенант Брянцев, относился к категории молодых и перспективных сотрудников, поскольку по окончании ВУЗа прослужил в полиции чуть более года, но уже кто-то из большого начальства, успел возложить на него огромные, но пока еще не сбывшиеся, надежды. Поэтому, в целях закрепления достигнутого успеха и повышения авторитета в глазах высокого руководства, молодому лейтенанту Брянцеву давалось множество несложных, но ответственных заданий, которые нельзя было поручить сотрудникам, имеющим больший стаж службы. Ведь, более опытные оперативники, всегда были задействованы в проведении сложных, трудоемких оперативно-розыскных мероприятиях и исключительно по особо тяжким преступлениям. По мнению руководства, отнимать время у опытных оперативников на всякую мелочёвку, на вроде того без вести пропавшего Коржова, было не позволительной роскошью. И первые месяцы службы, Брянцев искренне верил в такое положение дел. Но потом, он стал замечать, что некоторые “бывалые” оперативники, возвращаясь с заданий с мешками у глаз, иногда пьют минералку в больших количествах. Тем не менее, столкнувшись с такой служебной стратификацией, молодой лейтенант нисколько не огорчился, поскольку понимал, что опыт и авторитет, могут быть получены только таким примитивным путем. Тем более, что после поступления на службу, обнаружилось множество отличий между теорией и практикой. Оказалось, что от теоретических знаний без практического опыта, пользы очень мало, даже если этим знаниям, экзаменационная комиссия дала оценку «отлично». Впрочем, практика без теории, так же вызывает много вопросов. С этим Брянцев тоже успел столкнуться на примере нескольких сотрудников из его отдела, уже познавших все тонкости службы, как говориться от “а” до “я”, но при этом, не имеющих соответствующего образования и малейшего представления о базовых юридических понятиях. Таких полицейских, Алексей отождествлял с цирковыми медведями, которые, не зная законов физики, да и, вообще не зная об их существовании, научились ездить на велосипедах.
К тому моменту, как Алексей зашел в кабинет Мамаева, у него на исполнении уже находилась