врагов Кубы. Я из них прямо капусты нарубил. Я бежал, а дома меня ждала сабля, настоящая будённовская сабля, и я знал, что, в случае чего, я сразу запишусь в добровольцы и, раз у меня есть собственная сабля, меня обязательно примут. И когда я вбежал в комнату, я сразу бросился к своей раскладушке. Сабли не было. Я посмотрел под подушку, пошарил под одеялом и заглянул под кровать. Сабли не было. Не было сабли. Марья Петровна не сдержала слова. И сабли не было нигде. И не могло быть.
Я подошёл к окну. Мама сказала:
– Может быть, она ещё придёт?
Но я сказал:
– Нет, мама, она не придёт. Я так и знал.
Мама сказала:
– Зачем же ты под раскладушку-то лазил?..
Я объяснил ей:
– Я подумал: а вдруг она была? Понимаешь? Вдруг. На этот раз.
Мама сказала:
– Понимаю. Иди поешь.
И она подошла ко мне. А я поел и снова встал у окна. Мне не хотелось идти во двор.
А когда пришёл папа, мама ему всё рассказала, и он подозвал меня к себе. Он снял со своей полки какую-то книгу и сказал:
– Давай-ка, брат, почитаем чудесную книжку про собаку. Называется «Майкл – брат Джерри». Джек Лондон написал.
И я быстро устроился возле папы, и он стал читать. Он хорошо читает, просто здорово! Да и книжка была ценная. Я в первый раз слушал такую интересную книжку. Приключения собаки. Как её украл один боцман. И они поехали на корабле искать клады. А корабль принадлежал трём богачам. Дорогу им указывал Старый Мореход, он был больной и одинокий старик, он говорил, что знает, где лежат несметные сокровища, и обещал этим трём богачам, что они получат каждый целую кучу алмазов и брильянтов, и эти богачи за эти обещания кормили Старого Морехода. А потом вдруг выяснилось, что корабль не может доехать до места, где клады, из-за нехватки воды. Это тоже подстроил Старый Мореход. И пришлось богачам ехать обратно несолоно хлебавши. Старый Мореход этим обманом добывал себе пропитание, потому что он был израненный бедный старик.
И когда мы окончили эту книжку и снова стали её всю вспоминать с самого начала, папа вдруг засмеялся и сказал:
– А этот-то хорош, Старый Мореход! Да он просто обманщик вроде твоей Марьи Петровны.
Но я сказал:
– Что ты, папа! Совсем не похоже. Ведь Старый Мореход обманывал, чтобы спасти свою жизнь. Ведь он же одинокий был, больной. А Марья Петровна? Разве она больная?
– Здоровая, – сказал папа.
– Ну да, – сказал я. – Ведь если бы Старый Мореход не врал, он бы умер, бедняга, где-нибудь в порту, прямо на голых камнях, между ящиками и тюками, под ледяным ветром и проливным дождём. Ведь у него не было крова над головой! А у Марьи Петровны чудесная комната – восемнадцать метров, со всеми удобствами. И сколько у неё серёжек, побрякушек и цепочек!
– Потому что она мещанка, – сказал папа.
И я хотя и не знал, что такое мещанка, но я понял по папиному голосу, что это что-то скверное, и я ему сказал:
– А Старый Мореход был благородный: он спас своего больного друга, боцмана, – это раз. И ты ещё подумай, папа, ведь он обманывал только проклятых богачей, а Марья Петровна – меня. Объясни, зачем она меня-то обманывает? Разве я богач?
– Да