Национальной клиники. Все указывало на то, что девушка скончалась от передозировки наркотиков, – судмедэксперты исключали любую другую возможность.
Конрауд рассказал Марте, что в тот день встречался с пожилыми родственниками потерпевшей, которые беспокоились о своей внучке по причине ее зависимости и соучастия в контрабанде наркотиков. Он также пояснил коллеге, что по личным мотивам супруги предпочли не обращаться в полицию и, вероятно, надеялись, что им удастся вразумить девушку.
Однако в результате она сбежала из дома. Конрауд добавил, что раздобыл адрес Ласси в отделе по контролю за оборотом наркотиков и решил на обратном пути заехать к нему домой, где и обнаружил потерпевшую.
– Значит, вы дружили домами? – переспросила Марта, когда они стояли на лестничной площадке, наблюдая за действиями криминалистов. Многие жильцы как раз возвращались с работы, неся в руках переполненные пакеты с логотипом ближайшего супермаркета и ведя за собой детей, которые так же, как и их родители, замедляли шаг и с открытым от удивления ртом глядели на все происходящее, несмотря на призывы не создавать помех работе полиции. Сотрудники отдела расследований уже приступили к поквартирному обходу, расспрашивая соседей о тех, кто снимал жилье в полуподвале. Хозяйка расположенных там комнат проживала на втором этаже, но в данный момент ее, судя по всему, дома не было.
– Да, бабушка погибшей была подругой Эртны, – кивнул Конрауд. – Я с этими людьми почти не общался – здравствуйте, до свидания и не более того.
– Может, с ними поговорить тебе? Сообщить им, что произошло.
– Нет, – задумчиво проговорил Конрауд. – Думаю, вам лучше сделать это самим. Официально, так сказать.
– Удовольствие, конечно, ниже среднего.
– Им не привыкать.
– Ты о чем?
– У них много лет назад погибла в автоаварии дочь, – объяснил Конрауд. – Мать этой девушки. Так что нужно быть с ними поделикатнее.
– Боже правый, – только и выдохнула Марта.
Конрауд подробно рассказал одной из сотрудниц полиции, имени которой не знал, о том, какое отношение к этой истории имеет он, и как получилось, что он оказался в комнате, где обнаружил погибшую. Записывая его показания, женщина тщательно выверяла каждое слово, так что Конрауду пришлось проявить немалое терпение. Он уже жалел, что ввязался в семейные передряги чужих людей, и хотел как можно скорее уехать восвояси, предоставив разбираться с этим делом полиции. Он безмерно сочувствовал пожилым супругам, но не считал себя человеком, способным помочь им справиться с горем.
Распрощавшись наконец с Мартой, он уже отъезжал от места происшествия, когда вспомнил о звонке Эйглоу. Судя по голосу, она была чем-то весьма расстроена, что было для нее нетипично. Знакомы они с Эйглоу были не очень давно – с тех пор, как Конрауд вновь начал задаваться вопросами о трагической кончине своего отца, – и встречались всего несколько раз, чтобы обменяться мнениями на этот счет. Дело в том, что их отцы приятельствовали еще с военных лет и совместно устраивали довольно-таки