подчиняясь их правилам и следуя их вкусам, а тут собственный дом. То есть квартира. В которой нас ждет встреча с бабушкой Назара. Меня это беспокоит. Вдруг я ей совсем не понравлюсь?
– Прошу, – распахивает передо мной дверь.
– А как же перенести жену через порог? – из-за нервов несу всякую чушь, Назар удивленно на меня пялится. – Не суть. – Опускаю глаза. – Это такая традиция.
Я делаю шаг в квартиру, но Звягинцев останавливает меня и подхватывает на руки. Легко, будто я ничего не вешу. От неожиданности вцепляюсь в его широкие плечи руками. Мы так близко. Мои губы у его уха, наше дыхание смешивается…
– Так? – усмехается он, заходя в холл, плавно перетекающий в огромную кухню-гостиную.
– Д-да, – сглатываю я, съезжая вниз по его телу. Ноги мягко касаются пола: – Спасибо.
– Обращайся, – белозубо улыбается. – Бабуль, мы дома! Это моя Лала, знакомьтесь. Лала, это моя бабушка – Анна Никитична.
– Здравствуйте, – шепчу я, опустив глаза. Звягинцев почему-то хмыкает.
– Здравствуйте. Проходите, что вы на пороге застыли? Будем завтракать. Если ты мне покажешь, как включается твоя бесовская плита, напеку оладушков.
– Не могу, бабуль. Мне надо отъехать на пару часов. Дела. Тебе все Лала покажет, ага?
– Мог бы и отменить дела по случаю свадьбы, – ворчит старушка.
– Мог бы – отменил. Ну, все. Не скучайте.
Растерянно гляжу на закрывшуюся за мужем дверь.
– Он очень много работает, – замечаю очевидное, будто оправдывая Звягинцева.
– Так было, сколько я себя помню, – Анна Никитична взмахивает сухонькой ручкой. – Думала, разбогатеет, как хотел, так перестанет рвать жилы, а нет. Да ты проходи, проходи, чаю заварим…
С любопытством оглядываясь по сторонам, прохожу вглубь квартиры. Из небольшого холла выходит одна дверь, вероятно, в санузел. Из кухни-гостиной – в спальню. И все? Удивленно хлопаю глазами. Где же я буду спать? Опять на диване? Или все-таки предполагается, что мне придётся разделить постель с мужем? Никогда еще я не жила в настолько маленьких квартирах, хотя и понимаю, что по среднестатистическим нормам никакая она не маленькая.
– Наверное, он трудоголик, – пожимаю плечами.
– А ты не очень-то много про моего внука знаешь, правда?
– Да, – соглашаюсь прежде, чем понимаю, как это может для нее прозвучать. – То есть он не особенно со мной делится историями из детства.
– Вот и плохо! Чтобы по достоинству оценить своего мужчину, нужно иметь представление, через что ему довелось пройти, прежде чем стать тем, кем он стал в итоге. У самой-то тебя, небось, была не жизнь, а малина? – поглядывает на меня искоса.
– Это плохо?
– Разные вы. – Хмурится. – Да и юная ты совсем.
– Я быстро взрослею, – отвожу взгляд.
– А вот не надо, не обижайся на старуху. Я чего переживаю-то? Однажды у него уже была такая, знаешь, вся из себя. Всю душу из парня вынула. Все деньги.