из одного в другой. Но при условии, что тебя не изгнали ни из одного из них.
Как только я войду в Вавилон, меня найдут и отправят в заточение. И тогда исчезнет возможность быть просто изгнанницей, останется только пожизненное заключение.
Этого я хотела избежать при любых обстоятельствах. Меня изгнали несправедливо. И я хотела, чтобы об этом узнали все.
Я села, поджав под себя ноги, лицом к востоку, и сложила руки на коленях. Очень медленно я начала вдыхать через нос и выдыхать через рот, пока спокойствие не опустилось на меня, как покрывало.
Мне не нужно было закрывать глаза, чтобы увидеть потусторонний мир. Мир всех ушедших нашего рода. Мое убежище.
– Мне очень жаль, сестра, – пролепетала я, заметив тень на краю моего поля зрения. В этом городе мне не хватало магической силы, чтобы хорошо ее разглядеть. Когда я пыталась фокусировать на ней взгляд, ее облик становился размытым. Поэтому я продолжала смотреть на мандрагору. – Я была слишком нетерпелива, и я упустила ведьму. И потеряла ее сердце.
– Получится в следующий раз, – моя сестра Риэнн вздохнула, как ветер в эту беспокойную ночь. – Я буду ждать.
Звук ее голоса, ощущение ее близости придавали мне сил. Она была тем якорем, который держал меня в живых. Не в буквальном смысле. Ее облик, пусть даже в виде нечетких очертаний, напоминал мне о моей прежней жизни. О нормальной жизни и нашем смехе, который разносился по дому. О маме и папе, которые так сильно нас любили.
Мы все ни в чем не были виноваты.
Мы все страдали под игом лживой королевы.
– Но я так хотела, чтобы мне удалось завершить первый этап. – Я мотнула головой, прогоняя слезы. Мои слова и мое сердце были полны тоской, когда я думала, сколько времени я потеряла. Времени, которое ускользало от меня.
– Ты это сделаешь, как только наши боги увидят, что ты готова нести корону, – успокоила меня сестра, и ее силуэт сделался еще более расплывчатым. И я потеряла с ней связь.
– Я обещаю, что это произойдет скоро, – успела я выдавить, сжав кулаки. – Я стану повелительницей Порочных. Во что бы то ни стало.
Глава 4
Валенс
Я прижимал пачку замороженного гороха к поврежденной щеке и наблюдал за восходом солнца через единственное не тонированное окно в моем лофте.
Ошеломленный пренебрежительным поведением веды и ее лесного тролля, я буквально бегом отправился домой, во Французский квартал. Споткнувшись при выходе из ее рабочей комнаты, я неуклюже приложился к дверной раме. Что было позором для бывшего члена вавилонской городской стражи.
– Проклятье, – пробормотал я, кладя горох на приставной столик с мозаичной панелью. Я сидел на диване, согнув ноги. И уже полчаса не двигался с места.
За все годы моего пребывания в Новом Орлеане я никогда не встречал никого столь неучтивого из сообщества теневого мира. Тем более, если его или ее работа заключалась в том, чтобы помогать другим.
Тяжелая металлическая дверь