Ленка, кажется, нашла наконец квартиру своей мечты.
– Поздравляю. И где?
– На Васильевском.
– Фу! Надеюсь, не в наносных новостройках? – Катя в сомнении сморщила нос.
– Наносных? Это где же такие? – не поняла подругу Наташа.
– На намывных территориях. Повадились, понимаешь, потихоньку засыпать Финский залив и строить всякие «Донные жемчужины» и «Жемчужные днища», – пояснила та, видимо, намекая на новые жилые комплексы, о которых Наташа понятия не имела.
– Нет, что ты! Какие еще наносы? Она спит и видит, как будет жить в историческом центре. Нашла себе квартиру на улице Репина. Это возле Академии художеств, сразу за Румянцевским садом, если не знаешь.
– Знаю-знаю, – кивнула Катя. – Мы там в прошлом году возгорание в квартире над обувным бутиком отрабатывали. С последующим затоплением оного пожарной пеной. Убытку было – лучше бы целый склад барахла в Шушарах сгорел, а не эта пафосная живопырка. Репина – самая узкая улица в Петербурге. И до сих пор брусчаткой замощена. Пещерный век! Зачем это Ленке?
– Ну, хочется человеку жить в «доме с душой», как она говорит, – чуть ли не виновато развела руками Наташа. – Правда, это все когда еще будет. Если будет вообще. Ей же надо сначала свою квартиру продать, ту, что Леша купил. Потом сделать ремонт – тоже немалые хлопоты. Она как раз вчера спрашивала, нельзя ли будет в бабушкиной квартире пожить – ну, в той, что мне от мамы досталась, которую я обычно сдаю, – пока новую будут отделывать.
– Да, ремонт – это ужас как дорого! – тут же подхватила Катя. – Еще и небыстро, если делаешь для себя. Я свой последний как вспомню – аж передергивает. Насилу закончила. Даже остекление на лоджии пришлось оставить как есть.
Наташе было отлично известно, что под «последним», да еще и «своим» Катя имеет в виду ремонт в квартире одного из недавних поклонников, который она затеяла, едва только поняла, что их отношения имеют «виды на перспективу». Поклонник был денежный и остро влюбленный, поэтому не особенно упирался и по простоте душевной своими руками выпустил джинна из лампы. Создав на руинах двухкомнатной холостяцкой берлоги «домашний уют» на свой вкус, Катя немедленно бросила ее обладателя, здраво решив, что бездны дефектов характера, открывшиеся в процессе совместного выбора краски и паркетной доски, столь обширны, что продолжать общение просто нет смысла.
Неторопливо беседуя, подруги перемещались из салона в салон, нигде особенно не задерживаясь. К тому моменту, когда они дошли наконец до нужного Наташе бутика домашнего текстиля, уже успели обсудить и детей, и вычурность новой обувной коллекции любимого Катиного бренда – а ведь она ее так ждала! – и разные прочие новости. Когда Наташа, сделав пару кругов среди вывешенных образцов готовых гардин и шторных тканей, уселась в кресло и попросила консультанта принести ей каталоги с новинками, Катя, оттянув край роскошного мелкофестончатого ламбрекена и демонстративно клацнув фиолетово-пепельным ногтем