Да она же горяченная! Как же её чистить, если она руки обжигает?
– Ничего, – сосредоточенно сопя, чистил свою картофелину Трюфик, – потерпишь. Есть захочешь, и неочищенную проглотишь.
– Что вы делаете? – вскрикнул Артём. – Кто же ест печёную картошку без соли?
Конечно, с солью было намного вкуснее, и ребята, распробовавшие новое для них лакомство, дружно налегли на еду. К концу никто уже не обращал внимания на перемазанные чёрные руки и рты. Наевшись, ребята подбросили в потухавший костёр новых дров и начали хором петь свои любимые песни. Больше всех любил петь Артём, которому родители подарили на день рождения караоке. Он заводил какую-нибудь песню, а остальные подхватывали её. Яшка подпевал густым басом, а Трюфик, неожиданно для себя и других, вдруг запищал тоненьким писклявым голоском. Артём удивлённо поднял брови, но ничего не сказал и продолжал выводить мелодию. Трюфик, который почему-то решил, что раз никто больше не может петь так тонко, как он, осмелел и заголосил в полный голос, постепенно заглушив всех. Наконец, все мало-помалу начали смолкать, и, в конце концов, продолжал петь один Трюфик.
– Лондон, Париж, голуби вверх, блики с крыш… – выводил он, закатив глаза и широко открывая рот.
Сначала все смотрели на него с любопытством, потом заулыбались и, наконец, начали смеяться. Поняв, что он поёт один, Трюфик смутился и замолчал.
– А вы чего не поёте? – наконец спросил он.
– Да просто заслушались, как ты поёшь, – пояснил Яшка. – А вообще-то, пора идти спать.
Действительно, было уже поздно, и ребята стали расходиться по домам. Наутро все собрались и, последний раз взглянув на Длинное озеро, уехали в лагерь.
Все ребята в лагере очень любили родительские дни. И не только любили, но и с нетерпением ждали. Все скучали по дому, по семье. Кроме того, когда приезжали родители, ребята освобождались от всех лагерных дел. Как правило, папы и мамы, бабушки и дедушки детей забирали с собой и шли в лес или на берег озера, где ребята могли покупаться вволю, поесть всяких вкусных вещей, которые, конечно, привозили любимому ребёнку. К концу родительского дня ребята возвращались в лагерь, далеко обходя столовую. В этот день повезло всем – все родители смогли приехать, проведать ребят. Тяжелее всех было Трюфику. Когда он вошёл в комнату и буквально рухнул на свою кровать, парни поняли, что Чёрный трюфель поел от души.
– Э-э-э, – раздалось непонятное мычание от кровати, где лежал Трюфик.
– Парни! – наконец выдавил он из себя. – Почему мне так плохо?
Трюфик лежал на спине, и его раздувшийся живот возвышался над кроватью, как воздушный шарик, надутый до отказа.
– Ты что засунул себе в живот? – изумлённо спросил Яшка. – Тёма, тебе не кажется, что надо идти за доктором?
– Нет! – выдавил из себя Трюфик. – Доктор здесь не поможет. Просто я немного объелся. Они меня кормили. Сначала курочка, потом колбаска, потом творожок, фрукты, ягоды, а в конце торт и кока-кола. Много. Ой, если бы вы знали, как мне плохо!
Артём