своё мнение не литературным языком, что упростило положение. Адъюнкт всю ночь придумывал своё заключение, чтобы оно прозвучало более-менее корректно и грамотно. Но этого не потребовалось. Упоров подошел к холодильнику, стоящему в углу кабинета. Достал из него полбутылки коньяку и вылил содержимое в большой гранёный стакан. Сизов подумал, что генерал выпьет и попросит его вынести посуду. Но начальник академии подошел к Сизову и протянул ему наполненный стакан.
– Пей, заслужил! – ободряюще сказал генерал.
– Так я не могу, товарищ генерал! Я в наряде, – пролепетал помощник дежурного.
– Какой там наряд? Нашел наряд! Пускай топограф дежурит, если он такой грамотный, – а потом, проследив, как Сизов медленно и аккуратно выпил коньяк, по-отечески приобнял Сизова за плечи и сказал: – Ничего до смены дотянешь. Спасибо! Иди, дежурь.
Потом Сизов, уже будучи полковником, часто рассказывал офицерам, как его напоил в наряде начальник академии. И всегда завершал свой рассказ фразой «Вот вам и самодур! А, по-моему, нормальный офицер». И многие с ним соглашались.
Сам лично я познакомился с другим начальником академии на отдыхе. Как-то в санатории, за игрой в преферанс, судьба свела меня с бывшим начальником Военной академии связи имени С. М. Будённого генерал-лейтенантом Степаном Романовичем Лигутой. Он недавно был уволен в запас и после всех хлопотных должностей прибыл в санаторий «Архангельское» отдохнуть, поправить здоровье и просто расслабиться. Случайно образовавшаяся компания знающих, как играть, но давно не игравших преферансистов этому способствовала. Сам Лигута своей степенностью, скромностью располагал к себе окружающих. Играл он аккуратно, особо не рискуя. У меня сложилось впечатление, что он просто наслаждался общением, не омраченным никакой субординацией. И за картами часто предавался воспоминаниям, передавая нам, более молодым офицерам, свой богатый жизненный опыт. А поучиться у него было чему. Во всяком случае, мне запомнился его рассказ о том, как он воспитал тёщу.
По окончанию академии он был направлен на Дальний Восток на должность командира отдельного батальона связи. Было это во время напряженных отношений между СССР и КНР. Противостояние было реальным. Крупные группировки войск были развернуты по обе стороны государственной границы в готовности вступить в смертельный бой. И с той, и с другой стороны войска шли бы под красными знамёнами со звёздами и с пением «Интернационала». Шли бы в бой за мир и социализм, хотя в наших ленинских комнатах в каждой части были оформлены стенды под заголовком «Маоизм – злейший враг мира, социализма и прогресса». С плакатов смотрели широкие лица вооруженных китайских ревизионистов, с концов зубов которых лились ручьи красной крови.
Поэтому батальон Лигуты был развёрнут по штатам военного времени. Изучение обстановки в части и на театре военных действий приходилось осуществлять в процессе организации боевой подготовки. Были встречи с местным руководством, с непосредственными начальниками, налаживались контакты с подчиненными.