глаза леди Голден хищно прищурились, и в этот самый момент она напомнила мне Алекса. Они были с ним невероятно похожи. Раньше это не бросалось в глаза. – Не пожалей о своём решении!
Глава 5
– Какой позор! Какой позор! – причитала матушка, когда усаживалась в дилижанс. Портал нам не открыли, сославшись на занятость, да и провожать никто не стал, кроме леди Голден. Не было ни Алекса, ни его отца, ни Стэйси, с которой мы прибыли вместе. Гости тоже уже разъехались. Слуги как ошалевшие убирали цветы, венки, ажурные фонарики, ленты. И теперь единственное, что напоминало о несостоявшейся свадьбе – это жёлтые дорожки, ведущие вглубь парка. Именно там должно было проходить основное торжество. Элли отбыла вместе с Маркусом ещё вчера. Без неё было плохо…
– Опозорила семью, – продолжила стенания мама. – Хвала небу, леди Голден уговорила своего мужа не забирать деньги, что они уже дали нам.
– А зачем вообще нужно было их брать? – буркнула я, наблюдая, как Пенелопа Голден разговаривает с моим отцом. Гордая, спина натянута словно струна, взгляд строгий, надменный. Отец был достаточно высок ростом, но на фоне Золотой драконицы, он казался маленьким и тщедушным.
– Зачем? – маменька принялась хватать ртом воздух, делая вид, что задыхается.
– Да, – я отвела взгляд от отца и взглянула на маму. Её лицо уже пошло неприятными красными пятнами, ноздри расширились, и будь она настоящим драконом, из её носа точно бы повалил пар. – Дела не настолько плохи, – продолжила я.
Наша семья владела небольшой сетью аптечных лавок в провинции Иза, там же, где мы жили. Отец сам изготовлял зелья и лекарства, временами принимал посетителей на дому. Так что денег нам хватало. Всё переменилось, когда на моей руке загорелась золотая вязь. Тогда родителей словно подменили, а особенно маму. Она только и говорила, что о балах, о светских приёмах, о переезде в столицу. Возможно, маменька всегда хотела этого, но положение нашей семьи не позволяло.
– Ты вечность желаешь прозябать в бедности? – зашипела мама. – Всю жизнь хочешь смотреть на обрюзгшие лица крестьян, что приходят в наш дом, а у самих даже нечем заплатить? Слышать их стенания за стенкой?
– Отец делает доброе дело, – фыркнула я, – и мне жаль, что ты этого не понимаешь!
Лицо маменьки побагровело ещё больше, она резко привстала, а после ударила меня по щеке.
– Мерзавка! – прошипела она, садясь на своё место.
Мысли резко исчезли, и на их место пришла режущая боль от пощёчины. В голове в который раз возник образ Алекса с горящими от ненависти глазами. Тело съёжилось, внутренности скрутились тугим жгутом, а к горлу подступила тошнота. На маму я старалась не смотреть, зная, что она меня не поймёт, не утешит, не обнимет, не скажет доброго, успокаивающего слова. И я стала молить Всевышнюю и небо, чтобы всё поскорее закончилось. Месяц… остался месяц до начала учебного года. Но этот месяц необходимо как-то пережить. Без Элли это будет сложно…
– Нужно ехать, – через пару минут в дилижанс сел отец. Он был таким же угрюмым, как и все мы. Под глазами