композиции, и цвет, и колорит…
Ведь лишь одной поэзии подвластны
И тайны бытия, и тайны красоты…
Лишь с ней одною будут не напрасны
Испачканные красками холсты.
Она есть соль комедии и драмы,
И музыки, и чувств, да и желаний…
Она – алмаз, которому нет равных.
Она – цветок, не знавший увяданий.
Она правдива, как и бескорыстна…
Не зная лжи, не ведая про месть —
Поэзию любите, живописцы!..
Она во всём, и в вашем сердце есть.
Двойственность
В нас два начала – доброе и злое…
Одно нам говорит: «Забудь другое!..
Будь добрым, кротким, честным, справедливым.
Не сквернословь, ведь это некрасиво.
Люби людей, твори для них дела
Лишь добрые…» Но тут же голос зла
Из глубины души – а та без дна —
Нам шепчет: «Плюнь, ведь горе от ума!..
Нет Бога на земле! Охота ползать в храм
И целый уповод торчать без толку там.
На свечи тратиться, скучать, роптать, молиться,
Смотреть на образы святых или на лица
Таких же, как и ты, людей неинтересных,
Уверовавших вдруг, что рад им Царь Небесный…
И ждать в унынии, в борьбе с самим собой,
Когда всё кончится… А там быстрей домой!..»
Но добронравие опять наполнит душу.
«Есть, – скажет, – Бог!» – сомнения разрушив.
«Да, нелегко несение креста…
Но если веруем в Божественность Христа,
То на душе спокойно и отрадно…
Душе легко…» А зло шепнёт: «Да ладно…
Пойдём отсель, нет жизни без грехов!..
Вот научи молиться дураков…
Кто?.. Комсомольцы славят Бога хором!..
Шекспир был прав, сказав, что все – актёры!..»
И жаль молящихся, себя и время жаль…
И чувство недовольства, и печаль
Вдруг заполняют нас, в растерянности мы…
Как близко от свободы до тюрьмы.
Есть два начала в нас, мы двойственны с рожденья,
Чтобы добро и зло – без принужденья
Свободной волей избирали добровольно.
Нам выбор дан… И каждый раз невольно
Мы выбираем – то или другое,
Во время оное – небесное, земное…
И снова, выбрав, не задумываясь, зло
Мы говорим: «Опять не повезло!..»
«Я вижу звезду сквозь дождливую хмарь…»
Я вижу звезду сквозь дождливую хмарь,
Хоть знаю, что это всего лишь фонарь.
Я вижу – плывёт в небесах каравелла,
Хоть знаю, что это лишь облако белое.
В дожде вижу сетчатый тюль занавесок,
В булыжниках – ветхие прописи фресок.
Себя во Христе, и в гробу иноверца,
И в каждой девчонке – Мадонну с младенцем.
В луне – нимб лучистый незримого Бога:
Люблю я фантазию слова и слога…
Люблю окончания од и сонетов
И нотки печали в улыбках поэтов.
Попутчик
«Ты вот всё колдуешь над картиной…
Но без Бога не напишешь