дома. Окна кабинета директрисы пади Тереза знала безошибочно. Несколько манипуляций, и окно гостеприимно распахнулось перед Гончей.
Ругаться с Морой на тему манер можно бесконечно. Бывшая княгиня, но навсегда королевских кровей и дурного нрава, Мора щепетильно относилась к этикету, правильной речи и прилежному поведению любого, с кем сталкивалась. Войти через окно, а не через дверь – вопиющий вздор.
Тереза чувствовала себя уверено, не испытывая ни капли сомнений. Между ней и Морой был строгий уговор о том, что директриса должна хранить секрет наемницы во благо всех тех, кому этот секрет может причинить боль. Напрямую она его не нарушила, но пошатнула доверие Терезы, разболтав часть ее жизни княгине Валерии.
Повод для упомянутого недоверия запоздало показался Гончей сомнительным. Во-первых, Мора и Валерия не закадычные подруги, хоть и сестры. С момента передачи престола, они едва поддерживали связь по переписке, избегая личных встреч, о чем Терезе было хорошо известно. Во-вторых, Мора хоть ведьма и своенравная, но слову своему всегда верная.
И вот на этом моменте Тереза ощутила смутную тревогу, подернутую пеленой сомнений. В логической цепочке обнаружилась брешь, которую стоило бы предварительно обдумать и спокойно обсудить, но окно позади нее уже распахнуто, следы обуви на подоконнике зияют темными провалами, а дверь в кабинет открывается, впуская хозяйку этого места.
– О беспринципное дитя окон! – воскликнула Мора, сжимая в пальцах деревянную трубку. – Двери для кого придуманы? Или ты разучилась ими пользоваться?
Отступать поздно, пришлось идти в атаку.
– У меня к тебе разговор! – выпалила Тереза, радуясь, что чудесная маска Гончих скрывает в голосе такие огрехи, как истерично высокий тон. – Как ты могла разболтать Валерии что-то обо мне? Зачем ты сказала ей, что я была Миротворцем?
Вышло топорно и отчасти неубедительно, потому что уже на середине фразы Тереза поймала на себе выразительный взгляд Моры, и вся спесь пошла на убыль.
Молчание затягивалось. Если Валерия обладала глазами олененка, то ее старшая сестра имела глаза пумы. С каждой секундой Тереза сильнее тушевалась, опуская плечи, чтобы уменьшиться в размере. Она судорожно придумывала заклинание стирания памяти, которое подействовало бы даже на такую ведьму, как Мора Розы.
– Сними маску и сядь за стол. Я налью чай, – закрыв за собой дверь взмахом руки, Мора прошествовала к столику с чайным сервизом.
Так резво Тереза еще не раскрывала свое лицо, но приказ Моры есть приказ Моры. Сняв следом капюшон, села за стол, чинно сложив руки на коленях – класть их на стол дурной тон.
Ерзая в кресле, Тереза не сводила взгляда с ровной спины Моры, утянутой корсетом. Фарфор сервиза звонко постукивал в ведьминых руках, успокаивающе журчал ручеек наливаемой заварки. К таким вещам, как заваривание чая и набивание трубки табаком, Мора относилась серьезно и всегда делала это своими руками, избегая колдовства.
Бронзовая