давай, к чёртовой матери, пока у нас тут ласты на ногах не выросли. Примерно… тут, тут и тут. И с другой стороны симметрично. На ладонь глубины.
Борух нацарапал на двери кончиком ножа предполагаемое расположение запорных штырей. Артём достал из поясного чехла серый металлический цилиндр, в торце которого выступает двуцветный клинышек из двух сходящихся в одну грань треугольных призм чёрного и белого камня, и двинул ползунок выключателя. Отрегулировал двумя кольцами язычок рабочего луча в длинное узкое лезвие синего света и без малейших усилий провел им в отмеченных местах по периметру. Уперся в край ладонью и с усилием толкнул от себя. Дверь с неприятным скрипом стронулась и пошла.
– Стоп, погоди! – остановил его Борух. – Дальше я сам, отойди.
Он посветил в щель подствольным фонарём, потом открыл пошире, аккуратно выглядывая в темноту.
– Что-то тут… – сказал он неуверенно. – А, понятно… Долго бы мы его ждали!
– Кого? – спросила Ольга.
– Фонарщика здешнего. Вот он, болезный, лежит.
В тёмном бетонном коридоре с пустыми кабельными крюками по стенам лежит, вытянувшись, тело. Артёму не очень-то хотелось его разглядывать, но он успел заметить в свете фонаря лысину и разбитый кувшин с каким-то жиром. Похоже, человек действительно шёл заправить плошку – но не дошёл.
– Что с ним? – спросила Ольга. Винтовка её была в рабочем положении и взята наизготовку.
– Он умер, – констатировал Борух. – Пулевое в грудь. Лежит не долго, это жир так воняет, не он. Но уже остыл. Несколько часов, должно быть.
Аккуратно обойдя труп, они прошли по коридору вперёд. Метров через десять коридор разветвлялся. Длинная его часть подсвечивалась дневным светом и, очевидно, вела на улицу. А короткий отнорок заканчивался невдалеке такой же железной дверью.
– Скорее всего, там выходной репер, – сказал, прислушавшись к своим ощущениям, Артём. У него как будто потянуло под сердцем лёгоньким сквознячком, хотя воздух в тоннеле был неподвижен. – Да, определённо он там.
– Проверяем, – коротко сказал Борух.
Дверь оказалась открыта, внутри симметричное входному помещение – даже торчащий из стены кран тоже течёт, наполняя купол противной влажностью. В середине торчит из пола черный цилиндр реперного камня.
– Здесь кто-то совсем недавно прошёл… – сказал майор, разглядывая грязный сырой пол. – Несколько человек, у всех ботинки с одинаковой трекинговой подошвой. Прошли к реперу – и ушли через него, обратных следов нет.
– Получается, наши? – неуверенно сказала Ольга. – Ничего не понимаю.
– Не видел у наших такой обуви, – покачал головой Борух. – Они либо в сапогах по привычке, либо в армейских с городского склада. А тут рисунок вообще незнакомый.
– Так репер же… – Артём впервые видел Ольгу в такой растерянности. – Ты не понимаешь! Никто, кроме…
– Этого я не знаю, – сказал, вернувшись в коридор майор. – Это просто следы. Мало ли кто во что обулся.
Он вернулся на развилку, прошёл до входного помещения, ещё раз внимательно проверил труп и дверь.
– Будем