пускала и умела справлять нужду не по позыву, а когда высадят.
Вот уж не думала, что такие вещи когда-нибудь меня обрадуют.
Мысленно выдохнув, продолжила наблюдать за окружающей действительностью. У дома правителя клана Наннури был собственный двор, огороженный высоким штакетником из тонких жёрдочек, хитрым образом присоединённые друг к другу. У всех остальных жителей города такой роскоши, как частная территория, не было. Неподалёку от меня парочка слуг, загоревших до черноты, выбивали цветастые ковры, чуть дальше от них дымила печка, такая прикольная, аутентичная, мне бы хотелось рассмотреть её поближе, но кто ж мне даст! Подле этого необычного очага вертелась пышнотелая, но на удивление юркая женщина и что-то деловито помешивала в большом металлическом казане.
Мне бы хотелось с уверенностью сказать, что время, в котором я теперь существую – голимое Средневековье. Но нет. Это точно не оно, соотнести его с какой-то вехой из известной мне земной истории, так и не смогла. Фарфоровая посуда, вполне приличные зеркала в тяжёлой металлической оправе, тонкие украшения на запястьях Газисы, – всё это намекало на вполне развитое производство, возможно, мануфактурное. Передвигались по городу в основном на своих двоих, знатные и богатые в специальных носилках – паланкинах. Головы большинства покрывали светлые ткани, намотанные в несколько слоёв – чалмы или по-простому тюрбаны. По услышанному от других поняла, что живу подле озера, вернее, оазиса, где-то среди пустыни. Солнце в этих краях было беспощадным, а холод ночи смертельным. В каждой комнате стояло по одной жаровне, что горели всю ночь напролёт.
Люди носили необычную одежду: мужчины широкие шаровары и рубахи с жилеткой, женщины платья до пят и платки, всё в основном светлых оттенков, кстати, и ткани здесь были отменного качества, как и мягкая, удобная обувь, а точнее, мокасины или сапоги на толстой подошве из тонкой мастерски выделанной кожи.
Тихое журчание воды, перемежаемое ударами палок о тяжёлые ковры, шипение мяса в котле – всё смешалось в некую странную мелодию, и девочку стало клонить в сон. Нянька Жасмина где-то пропадала и Эльхам, привалившись узкой спиной к тёплой стене дома, смежила тяжёлые веки. Если отключится Эль, то и я вместе с ней. А мне ещё так хотелось пободрствовать, подставив лицо редкому игривому ветерку с запахом горячего песка и шлейфом стылой воды доносимого со стороны оазиса. И ещё я страсть как хотела посмотреть на Ньеру, хоть одним глазком! Озеро, что обеспечивает нас всех водой, свежей рыбой и волнушкой – бесценным лекарственным растением.
Но девочку отчего-то никто туда не носил. Моё новое тело пребывало либо тут, на топчане, либо в комнате, либо в столовой. Если маленькую принцессу оставляли без присмотра, то непременно пересаживали на пол, чтобы Эльхам не упала и не разбила себе голову.
В общем, Эль уснула и я вместе с ней. В этот промежуток мне ничего не снилось, и я ни о чём не думала. Как будто кто-то нажимал на тумблер, и свет гас. А потом также резко включался и ко мне возвращалась способность мыслить. М-да,