Дине, потому как сам он работает и работает много, вызывали в супруге приступ истерики.
– Ты хочешь, чтобы я окончательно похоронила себя на кухне? – верещала супруга, топая ногами. – Негодяй! Ничтожество! Ты ничего не можешь! Другие мужики зарабатывают столько, что нанимают своим женам и кухарку, и домработницу, а ты все на меня одну взвалил.
– Но ты же ничего не делаешь.
– Как это ничего? – сатанела Дина. – А уход за собой? Скажи спасибо, что я у тебя на это деньги не прошу. Другие жены целыми днями по салонам красоты носятся, а я все сама, все своими руками! А ты все время недоволен. Неблагодарный!
В результате Дине чаще всего удавалось так задурить голову мужику, что он покорно вставал к плите, сам готовил ужин, а потом сам же и мыл посуду, покуда Дина делала себе маникюр или весело болтала с подружками по телефону. По части супружеских обязанностей Дина тоже не сильно напрягалась, то прическу боялась попортить, то маникюр, то питательную маску на лице. Она ведь дорогая, денег стоит. Так что в итоге супруг Дины предпочел пусть и менее ухоженную, но зато более заботливую женщину.
Думая о подруге и ее неудавшейся личной жизни, Анжела машинально застирывала рукав пиджака. Вода, мыло, еще немножечко жидкого отбеливателя, пятно на глазах светлело и вот-вот должно было совсем исчезнуть. Внезапно раздался глухой стук, словно что-то упало на пол. Анжела опустила глаза, но ничего не увидела. Пошарив взглядом по бортику, она решила, что упал один из многочисленных флакончиков с ароматическими маслами, которыми Анжела обожала натирать свое тело по окончании банных процедур.
– Потом достану!
Разобравшись с пятном, которое ей удалось отстирать, Анжела просушила рукав, насколько это возможно, на большом вафельном полотенце. Пористая ткань хорошо впитывала влагу, но совсем высушить пиджак так было нельзя. Нужен был утюг. Однако пока Анжела разглаживала руками влажную ткань, она внезапно почувствовала какую-то твердую выпуклость.
– Что это тут?
Сунув руку в нагрудный карман, Анжела извлекла наружу бумажник. Но прежде, чем она решилась заглянуть в него, в дверь раздался решительный стук:
– Где мой пиджак?!
Руки у Анжелы от неожиданности задрожали, и бумажник шмякнулся на пол. При падении он раскрылся на две половинки, и, поднимая его, Анжела увидела фотографию симпатичной женщины с густыми темно-рыжими волосами и озорными зеленоватыми глазами. Невольно она задержалась взглядом на этой фотографии. Кто это? Жена? Скорей всего, вряд ли станешь таскать в бумажнике фотографию посторонней дамы.
На руках у женщины был карапуз с огненно-рыжим пушком на голове. Анжела не слишком-то разбиралась в детях, но все же ей показалось, что ребенку от силы полгодика, может быть, месяцев восемь – десять, но никак не больше. Славный малыш!
– Что происходит? – надрывался между тем рыжий за дверью. – Открывайте!
Анжела поспешно сунула бумажник обратно в карман пиджака, открыла дверь и, протягивая пиджак рыжему, улыбнулась:
– Я сейчас поглажу, и все будет в полном…
Договорить ей не удалось.