захватить?
– Слушай, я пожертвовала этому фонду больше трехсот тысяч евро. За эти деньги они вполне могут потерпеть меня и моих подружек каких-то четыре дня.
– Зачем вам все это сдалось? – продолжала недоумевать Екатерина Великая.
– Смена впечатлений, да и потом интересно, – включилась в телефонный разговор Марго, – такое собрание чудиков не каждый день увидишь.
– Пахнет приключениями? – усмехнулась Кати, прекрасно знавшая характер своей лучшей подруги.
– И да, и нет, – уклончиво ответила та, – и там действительно приличное количество весьма и весьма занимательных субъектов.
Пообещав подумать, Екатерина Великая повесила трубку. Она сомневалась. Но почему и в чем был подвох, найти ей не удавалось. Слова о замке Синей Бороды всерьез она не восприняла, даже если знала авантюрную жилку Марго. С одной стороны, отдых она заслужила – больше года без передышки с утра до ночи только и знала, что занималась реставрацией замка. Неожиданное наследство оказалось более чем хлопотным. Екатерина не жаловалась, все было слишком захватывающим и интересным. Но теперь она явно чувствовала, что ей просто жизненно необходимо сменить обстановку.
«Небесные силы – нетленны и бессмертны, значит, и душа человеческая, сотворенная по образу и подобию сил небесных, – нетленна и бессмертна. Но ум человеческий, какова его природа?» Бертольд отложил в сторону стило и задумался. Они столько говорили об этом с Гербертом! Так по привычке старого знакомого называл он про себя недавно избранного папу Сильвестра II. Но для Бертольда он так и остался Гербертом д’Орийяком. Познакомились они давным-давно, в Каносском замке, в котором когда-то нашла убежище будущая покровительница нового папы Адельгейда Бургундская. Но тогда она была вдовой короля Лотаря, и до ее свадьбы с императором Оттоном I оставался один год. Ни Бертольд, сын главного оружейника замка, ни странствующий монах Герберт не представляли себе, что капризная судьба свела их с одной из самых влиятельных в будущем женщин Европы. Адельгейда не только стала править вместе с мужем-императором, но сохранила свое место императрицы-матери и при сыне Оттоне II, и при внуке – Оттоне III.
Герберт тогда заметил любознательного и смышленого подростка, самостоятельно выучившего грамоту и уже подбиравшегося к латыни. Оружейник, отчаявшийся приучить мечтательного подростка к своему ремеслу, махнул на него рукой. Бертольд был предоставлен самому себе и целые дни проводил с писцами замка. Поэтому, когда Герберт предложил ему следовать за собой, согласился без колебаний. Без всяких сожалений он покинул уютный и надежный отцовский дом, прекрасно зная, что идет навстречу неизвестности. Так оно и случилось. Им предстояли годы скитаний, но ничто не пугало подростка. Неизведанное манило, и неутолимая жажда знаний была сильнее благоразумия. Вскорости не только латынь, но и более трудные арифметика,