Леш! – проходя мимо отцова кабинета, девушка заскочила в него, заглянула под стол и вытащила из-под него что-то. – Вот, возьми. Я так думаю, что папа был бы не против.
Мне в руку лег простой серебряный перстень с каким-то камушком. Довольно крупным.
– Это сапфир. Отец очень любил этот перстень, но с тех пор, как сломал палец в Чимгане, не носил. – Ну да, я это помню. В прошлом году, зимой, они отдыхать под Ташкент ездили, покататься на горных лыжах, и оттуда машину привела мать Сайоры, а ее отец долго в гипсе ходил.
Выйдя из дома, я заставил Сайору закрыть двери и скотчем заклеил изнутри бумажную полоску с печатью. Если особо не всматриваться, то пойдет.
После того как девушка залезла на крышу гаража, я подал ей сумки и поставил лестницу на место, к дувалу, отгораживающему двор от улицы. А сам по абрикосовому дереву влез на крышу.
– Леш, сколько раз ты в нашем дворе был? – с интересом спросила меня Сайора, глядя на акробатические трюки в моем исполнении.
– Ни разу, – честно ответил я. – Черешню и урюк я с крыши собирал.
Сайора еле слышно рассмеялась, как будто кто серебряные колокольчики рассыпал. До чего красивая девушка она все-таки. Сверкающие глаза, блестящие, как жемчужины, ровные белоснежные зубы, красивые губы и аккуратный нос. Настоящая восточная красавица, я в ее сторону в классе даже смотреть стеснялся.
– Тихо! – Я прислушался. Где-то ехала машина. И, похоже, она свернула в наш проулок. – Тихо, Сайора! Ложись вот здесь, в тень!
Перебросив сумки на соседнюю крышу, я распластался в тени возле девушки, когда калитка в воротах бесшумно открылась. Светя мощным фонарем, во двор вошел дядя Сайоры.
– Тихо, – прошептал я на ухо напрягшейся девушке. Та чуть расслабилась, но снова напряглась, когда мужчина прямым ходом вошел в гараж. Что-то грохнуло, блямкнуло, послышался раздраженный мат.
А тем временем во двор зашли наш раис и четверо его парней.
– Ну, здравствуй, Музафар. Не объяснишь, чего это ты здесь ночью забыл? – В руках раиса был пистолет с глушителем.
– Кахрамон Шарипович, это не то, о чем вы думаете! – Родственник Сайоры побледнел, как стенка, отступая к гаражу. Но двое подручных раиса мгновенно скрутили его, выволокли на середку двора и поставили на колени.
Сайора рядом со мной ткнула в рот кулачок и прикусила его.
– Ответь, почему ты звонил моему сыну за месяц до этого? – Раис коротким ударом рукоятью пистолета разбил лицо Сайориному родственнику, все время забываю, как его зовут. Тот попытался заорать, но с ним что-то сделали, отчего он только засипел. Потом, после кивка раиса, на голову дяди Музафара (вспомнил!) набросили пластиковый пакет и закрутили его под подбородком. Дядя было задергался, затряс головой, но два крепких парня еще сильнее выкрутили ему руки, и вскоре сильный, здоровый мужчина затих и обмяк. Когда его отпустили, тело мягко и как-то кулем упало на брусчатку двора.
– Проверь, что там? – кивнул раис одному из своих, и тот метнулся