как видишь, а вот Мунакова Петра в Великой Губе повесили, хотя он мне родственником не был, а наоборот, с финнами сотрудничал. Ошибочка у них вышла. Значит, Родина не оценила твой подвиг?
– Почему же? Восемь лет отсидел от звонка до звонка.
– Мы на его реабилитацию документы послали, вмешался председатель, – вы же знаете сколько тогда невинных людей по чужим наветам во «враги народа» записали и по 58 статье в лагеря отправили. Сейчас многих уже реабилитировали.
Подошел в это время рослый белобрысый, синеглазый парень, лет двадцати пяти. Поздоровался со всеми за руку.
– Видишь, Лёша, с отцом твоим про войну вспоминаем, – пояснил ему наш разговор председатель. Он нам представил парня: «Это Грибанов младший, Алексей Васильевич. Перспективный парень. Сельхозтехникум окончил, армию отслужил, бригадиром теперь на полевых работах».
– Бригадиром? – вскинул на него пытливый взгляд Орлов, – ну, что ж, дело хорошее.
– А вы разведчиком были? – парень восхищенно смотрел на ветерана и его награды. Глаза его не могли оторваться от знака «Почетный чекист», который сверкал на лацкане синего пиджака.
– Был.
– Вам повезло. Я бы тоже в разведчики пошел. А отец, вот здесь, в оккупации был. Хлебнул он горя. Бывает, кричит во сне, а то проснется ночью и сидит возле бани курит. Я ему всегда говорил, что правда, она свою дорогу найдёт. А в прошлый год к нам финны приезжали. У нас ведь с ними дружба. В гости звали, хотят опытом делиться. Сельское хозяйство у них, ведь и, правда, на высоте. Через неделю наша районная делегация в Йоэнсу едет и меня включили.
– В Йоэнсу, говоришь? Да, меняются времена.
Наш катер, выйдя из залива, набрал обороты и поднялся на крыло. Под звон колоколов Кижского собора, вздымая волны, понесся он к Петрозаводску. С кормы в лучах заката хорошо была видна сгорбленная фигурка старика, сидящего возле бани на колоде, вскоре она стала неразличимой и пропала из виду совсем.
В прицеле
Детство кончилось
Когда началась война, Лие исполнилось шестнадцать лет. Она только что окончила 9 классов и уехала на каникулы к бабушке. Ей нравилось в карельской деревне проводить лето. Она родилась там и до пяти лет прожила. Потом ее отца перевели по службе в Саранск, пришлось уехать вместе с ним и Лие с мамой. Деревенька, где был бабушкин дом, стояла на реке Олонке недалеко от Ладоги, куда с местными ребятами она ходила купаться. Всем сердцем девчонка любила и бабушку, и ее деревеньку, и все, что ее окружало. В Саранске, были у нее и подруги, и друзья, но возвращаться каждый раз сюда, где все было с детства знакомым, всегда особенно приятно. Здесь в деревенском бревенчатом доме с огромной русской печкой даже запах был другой. А как ей нравилось с соседскими девчатами ходить на вырубку за малиной и слизывать с блюдечка пенки от только что сваренного варенья, которое так мастерски делала ее бабушка. А как вкусны были карельские