поговорила немного с людьми старше вас, и все они мне сказали, что с вашим дедушкой – Зеев Тавори, я не ошибаюсь? – связано несколько крайне интересных историй такого рода.
– А знаете, они правы! Кстати, и с моей бабушкой тоже. Но, по правде говоря, чтобы услышать эти истории, я вам не нужна. У нас тут достаточно доброхотов с длинным языком – все знают всё, и каждый – о другом, конечно. А кроме того, должна вас сразу предупредить – я для вас, возможно, самый неподходящий собеседник.
– Почему?
– Ну, во-первых, потому, что мой дед не любил распространяться об определенных событиях и периодах своей жизни. А во-вторых, потому, что и я в этом на него похожа. Я тоже думаю, что есть вещи, которые не стоит предавать огласке. И в-третьих, потому, что я могу говорить в основном с чужих слов, то есть пересказывать то, что рассказывали мне другие. А это означает, что вам придется доверять дважды – и моей памяти, и памяти тех, кто рассказывал мне все эти истории. Ну и кроме всего этого, когда при мне говорят слово «гендерный», мне почему-то всегда слышится «тендерный» и сразу представляется, будто вас, и меня, и всех вообще женщин выставили на публичные торги, на тендер. Или того хуже – прицепили за мужчинами, как тендер за паровозом.
– Я понимаю. И все-таки – сколько времени вы смогли бы мне уделить?
– Если прямо сегодня, то часа два. Причем часть этого времени я уже у вас украла своими глупостями. Но если вам захочется встретиться со мной еще несколько раз – нет проблемы. Говорят же, что женщины должны помогать друг другу, а здесь у нас налицо и корова, которая хочет сосать, и корова, которая хочет, чтоб ее сосали.
– Это очень любезно с вашей стороны. Не у всех здесь есть время, а еще меньше тех, у которых есть терпение.
– Ну, у меня-то они как раз есть. Если кто-то наконец захотел меня выслушать, я такому человеку не откажу. Я буду вам рассказывать, и рассказывать, и рассказывать, я принесу вам, как поется в песне, целую корзину роскошнейших рассказов[14], и вам покажется, будто вы моя самая лучшая и близкая подруга, а мне – будто у меня наконец-то такая появилась. Этот мой большой рот – «созданный для поцелуев», как говаривал мой первый муж, – уж он вам расскажет, он вам такое расскажет! Но – не все!
– Извините, я не знала…
– Не знали? Чего не знали?
– Ну, вы сказали – первый муж… То есть что вы овдовели… возможно… Я не знала…
– А-а, вот вы о чем… Что ж, можно сказать и так – да, овдовела. На некоторое время – безусловно. Ну, не важно. А что вы – уже дипломированный исследователь или пока еще студентка?
– Спасибо за комплимент. Я уже несколько лет, как получила докторскую степень.
– М-да… «Взгляд доктора наук Варды Канетти некоторое время блуждает в пространстве и, наконец, останавливается на черном камне, вделанном в стену дома семьи Тавори…»
– Простите?