случае по-военному называется ловушка?
– Может, отступил фриц и нету там никого? – пробормотал пулеметчик.
Словно в ответ донесся хлопок выстрела, на обрыве вроде бы заорали что-то тревожное: ветер по-прежнему сносил звуки.
– Сглазил, пулеметная душа! – зарычал рыжий сержант. – Сейчас дадут прикурить.
Выстрелы на обрыве трещали в разных местах, вступил пулемет. Короткая очередь… длиннющая…
– Не, кажись, просто проспали нас, – прохрипел кто-то из гребцов.
– Обед у фрицев был, святое дело. С этим угадали. Все, товарищи, теперь переходим непосредственно к полднику, – процедил рыжий. – Навались!
До берега оставалось шагов двадцать, лодка шла судорожными рывками, ощутимо заваливаясь на одну сторону. Левее с другой лодки уже высаживались пехотинцы. «Эх, не видать нам орденов», – глупо подумал Тимофей. Под берегом что-то хлопнуло, новобранец с опозданием догадался, что это брошенная сверху граната, совсем даже не страшная. Теперь стреляли повсюду: с высоты, с некоторых лодок. Передовая группа десанта бежала вдоль подножия обрыва.
– Пошли! – крикнул рыжий сержант, прыгая в воду.
Хватая лопатку, Тимофей подумал, что рыжий враз изменился: уже не рыжий, а в каске, строгий, хищный, страшный. А ведь, может, и не наплел, что троих и обер-лейтенанта вот этой самой саперкой.
Поднявшаяся в разлив вода Днестра плескала у самого откоса стены. Бойцы с матом прыгали в воду, бежали к намеченным местам подъема. Тимофей, боясь отстать, хлюпал за приметной спиной сержанта с болтающимся пустым чехлом от лопатки. Сзади загрохотало – мелкий пулеметчик, стоя почти по пояс в воде, поливал из «дегтяря» верхнюю кромку обрыва. Лицо его было перекошено от натуги, но, в сущности, спокойно. Да, все дело делают.
Рыжий сержант, цепляясь за траву, лез на склон. Левее десяток буро-зеленых фигурок наших бойцов взобрался уже до середины. Вновь хлопали гранаты.
– Но жиденько, жиденько бьет, – пропыхтел Бубин и выстрелил из карабина куда-то вверх. – Однако крутовато тут.
– За корягой тропинка вроде, – неуверенно сказал Тимофей.
– Не стойте дураками! – заорал, оскальзываясь, рыжий сержант. – Рассредоточились – и вверх!
Тропка действительно нашлась. На ней было скользко, но штаны Тимофей щадить не собирался – временами падая на колени, цепляясь за траву, а иной раз и врубаясь-опираясь лопаткой в выступы по краям, упорно лез вверх. Главное – от сержанта не отстать! И так товарищ Лавренко насквозь бесполезный-безоружный, да еще и подумают, что струсил.
Со всех сторон стреляли – и винтовочными, и короткими автоматными очередями. Казалось, бойцов на обрыве вдвое больше, чем было в лодках. Так это и хорошо! За спиной закричал Бубин – подгоняет, наверное. Тимофей постарался поднажать, хотя уже и так легкие резало от недостатка воздуха. Теперь понял: весь обрыв кричит невнятное, но грозное «ура!». Но лично у новобранца Лавренко ничего кричать не получалось, только хрипел, воздух хватал. Вот она,