эта тема обсуждалась в художественной школе. И выражение такое слышала: «рубенсовская женщина». Насте оно очень подходило, по мнению Алисы. Настя в прошлом году не поступила в институт, и честно говоря, «больше не собиралась так позориться».
Её устраивала работа, которая длилась с восьми до шестнадцати часов шесть дней в неделю и оставляла свободными вечера для весёлых молодёжных тусовок. Она уже даже почти вышла замуж и не делала из этого тайны. Жених Борис, без пяти минут шеф-повар модного ресторанчика, ждал совершеннолетия своей избранницы, и сам был ненамного старше. Воспитывала Настя пуделя из дорогих пород, по выходным навещала в обязательном порядке бабушку в деревне. И была счастлива от этой своей простой житейской обустроенности. С посетителями центра всегда была восторженно-приветливой, с сотрудниками – почтительно-угодливой. В общем-то, всех устраивала.
Пока ей не давали интеллектуальных заданий. Перед результатами её интеллектуальной деятельности меркла вся народная мудрость. Возникали анекдоты, актуальные на многие лета, если нужно развеселить компанию. С такого рода заданиями Алисина мама всегда старалась дождаться второго администратора, Машу, которая являлась одноклассницей Насти (а обе девушки являлись одноклассницами Алисиного старшего брата, Руслана) и была полной её противоположностью.
Маша, сероглазая блондинистая тростиночка, перешла на второй курс в институте культуры, училась на режиссера. После лекций бежала на работу, в уже знакомый нам образовательный центр, где была занята с шестнадцати до двадцати одного часа. На работе успевала сделать больше положенного, по собственной инициативе приукрашивала интерьер, и всегда успевала поучить своё студенческое, а также подшлифовать своё умение выражаться по-иностранному. Английский она знала достаточно хорошо, занималась им много лет, даже закончила курсы технических переводчиков. Теперь срочно занялась немецким – решила поучиться со следующего года в Германии. Алиса Машу обожала, хотя общалась с ней гораздо реже, чем с Настей. Когда Маша работала, и у Алисы начинались всевозможные занятия. А с Настей приходилось общаться в долгие часы обеденного ничегонеделания, и именно Настя часто становилась объектом розыгрышей Егора и Алисы, впрочем, всегда безобидных.
Настя, как и следовало ожидать, восседала за стойкой администратора и ела большое пирожное, запивая чаем. Завидев Лисёну и Егора, она радушно предложила им угощаться и достала откуда-то другое пирожное. Глупо было бы не согласиться. Настя и влажные салфетки предложила, чтобы не нужно было идти мыть руки.
– Как у тебя дела, что нового? – завела Алисёна разговор по-взрослому.
– Ой, и не спрашивай! – Настя махнула рукой и отправила в рот очередной кусок бисквита с кремом и орехами. – Сбегала сейчас в торговый центр, хотела платье купить, мне вчера понравилось. Померила платье. Не влезла! Расстроилась и купила пирожные.
– Они влезли, – съязвил Егор. Настя или не услышала, или не оценила. Лисёна тихонько хихикнула.
Пакет с детскими