киваю, потирая глаза, чтобы прогнать невесть откуда возникшие перед ними красные силуэты. – Солнце… это все солнце.
Кое-что странное произошло, еще когда я вышел из ванной, и это не дает мне покоя. Остановившись в дверях комнаты, я вроде бы увидел постороннего – подсвеченную фигуру с узким размытым лицом и темными, болезненными глазами. Призрак был дымчатым, бесполым и бесцветным; он покачивался над разлегшейся посреди кровати Орфо, а кот, самозабвенно топтавший хозяйке спину, явно ничего не замечал. Я споткнулся. Призрак плавно повернул ко мне голову, улыбнулся широким безгубым ртом и… прижал к нему палец с красным длинным когтем. «Так-то лучше. – Скорфус тоже повернулся ко мне. Призрак мгновенно растаял. – Эй. Чего встал-то, на что уставился?»
Я уже смотрел на Орфо, на ее полускрытое волосами лицо, на голые по локоть руки, ставшие такими же жилистыми и сильными, как у брата. Шею покрывали раны – точнее, кожа была содрана, живого места не осталось, и все из-за… из-за моих пальцев. Глупо, но я долго не мог отвести взгляд и с удивлением ощущал, как мутное воспоминание выветривается: место призрака занимала Орфо, обнимающая подушку. Я помотал головой, тщетно сопротивляясь, и открыл рот. Забыл, что хотел сказать. Скорфус пялился на меня все с большим недоумением, перерастающим в тревогу. «Спит?» – спросил я, просто чтобы его отвлечь. Кот кивнул. Мы заговорили о чем-то другом, а параллельно я со страхом думал: а если все это последствия? Я отхаркиваю окровавленные камни, еле хожу, мне нужно заново привыкать к свету… а началось все с того, что я убил людей. Убил, еще не став Монстром. Теперь галлюцинации?
Орфо открывает парадные двери и стоит в ожидании, пока я выйду. Часовых – ни у крыльца, ни у фонтана – нет. Поймав мой недоуменный взгляд, она поясняет:
– Видимо, отец снял их сам. Можно ждать его к завтраку.
Удивительно. Плиниус, насколько я помню, ел с детьми в лучшем случае раз в неделю. Обычно он погружался в дела – экономические, дипломатические, оборонные, – очень рано и поздно из них выныривал. Вряд ли что-то изменилось сейчас, когда на него обрушилось столько множащихся бед. Он ведь все же готовит почву на случай смерти Орфо: раздает указания доверенным лицам; составляет буллы, которые можно будет вскрыть только «по особому распоряжению», и список тех, кто теоретически сойдет на роль преемников. Передав престол Орфо – даже если тут же похоронит ее, – он уже не сможет вмешиваться в дела Гирии, только ценой все той же жизни: боги не оставляют таких лазеек. Могу лишь гадать, что он чувствует.
Плиниус – хороший, настоящий хозяин, и, видимо, именно сейчас его… склонности достигнут пика. Склонности, не способности – так мы это называем, ведь способностями в классически необычном понимании обладает лишь несколько из почти двух десятков демосов. Волшебники с их веером сил. Целители с их правда облегчающими боль руками. Садовники, которых правда любит природа. Законники, способные распознавать ложь. У хозяев способностей нет, но они не могут жить, если вокруг