собакам, подавив могучее желание вгрызться в них самому.
– Где мои мать и сестра? Как там Радрик и господин Ритип?
– Данниби сказал, что Ния, Лили, Хозяин и толстяк целы. А что касается твоего дедушки – его так просто не прикончишь. Тебе, наверное, хочется к родным?
– Да, – кивнул Кальмар, глядя поверх палаток на холм, где он дрался с Летучими Клыками.
От праха мёртвых Клыков снег стал коричневым. Кальмару действительно хотелось вернуться в Бан Рону и убедиться, что его родные целы и невредимы, однако он не мог отогнать от себя воспоминание о безумном Сером Клыке в темнице. Кальмар по-прежнему чуял его запах, и это до дрожи пугало его. Как бы он ни хотел вернуться к матери и Лили, ему было страшно даже подумать о том, чтобы приблизиться к воплощённому безумию, запертому в тёмной камере.
Он боялся, что глубже и глубже погружается в тот же мрак, который охватил пленного Клыка. Может быть, именно поэтому Клыки никогда не оставались на одном месте дольше нескольких месяцев? Кальмар вспомнил, что в Глибвуде Клыки регулярно сменялись, а те, кто жил там постоянно – вроде командора Гнорма, – иногда куда-то уезжали и возвращались ещё могущественней и злей, чем раньше. Но что это могло значить?
Кальмар жалел, что нет Джаннера, – брат посоветовал бы ему, что делать. Сам он хотел просто убежать. А вдруг однажды он проснётся, держа в пасти что-нибудь похуже свиной ноги?! Горло у него сжалось, на глаза навернулись слёзы. Кальмар отвернулся, чтобы старуха не видела его лица, но было поздно.
– Храбрый мальчуган, – сказала она, положив морщинистую руку ему на шерсть. – Это слёзы радости. Не стыдись их. Я родилась и выросла в лощинах, но, видя твою храбрость, жалею, что я не анниерка. Если ты займёшь трон, Сияющий Остров будет в надёжных руках.
Если бы только он мог ей верить! Старуха не сказала бы этого, если бы знала, что у него на душе. Кальмар плакал от отчаяния, а не от радости. Он-то знал, о чём думает. Он со стыдом вспомнил, какую пустоту ощущал в тот день на Фубских островах, когда вошёл в ящик Хранительницы камней. Сияющий Остров вовсе не был в надёжных руках. «Нет, – подумал Кальмар, стиснув зубы. – Пока я Верховный король – Анниера обречена».
Она была обречена находиться во власти слабого, испорченного, отравленного волчонка, пока в тёмных недрах его души рос и набирался сил монстр, дожидаясь дня, когда он полностью захватит власть над Кальмаром. И тогда коронованный зверь набросится на тех, кто ему дорог…
Кальмар жалел себя – такого, каким стал. И боялся того, каким станет.
Он уныло опустил голову, не сомневаясь, что остановить подступающее безумие нельзя. Если ему суждено медленно сходить с ума, значит, он должен сделать всё, что можно, пока ещё есть время. Он должен добраться до замка Трог. Должен найти Нага и победить его – или умереть.
И он должен проделать это в одиночку. Тогда те, кто ему дорог, останутся живы.
– Ну, я пошёл, – сказал Кальмар, шмыгнув носом.
– Иди, твоё величество, – старуха швырнула последние кости собакам, повернулась и заковыляла обратно к полевой кухне. –