лекарства, которые ему еще предстоит пить до того периода, пока он не пойдет в школу.
Брэд полностью прав, что денег совсем не хватает. И мне необходимо придумать какой-то способ начать подрабатывать самой, хотя бы по несколько часов в день. Я не привыкла зависеть от кого-то. Всю жизнь я всего добивалась сама. Я привыкла полагаться только на себя. Но мне пришлось пойти на крайние меры ради спокойствия сына.
Возможно, мама Брэда будет не против посидеть с Чарли. Они вроде бы неплохо ладят друг с другом. Если понадобиться я готова даже уговаривать ее, чтобы только не оставлять сына с незнакомыми людьми.
Чарли все для меня. Он мой самый главный смысл жизни. Он мой подарок, доставшийся от мужчины, который даже не знает о его существовании и никогда не узнает.
***
– Шерил, что, черт возьми, с тобой не так?! – слышу сквозь сон недовольства, летящие в мой адрес, и резко подрываюсь в постели.
Тру глаза, увидев Брэда стоящим в дверном проеме. Он смотрит на меня взглядом, полным злобы.
– Я вернулся домой, и мне нечего поесть! Я работаю как проклятый, но, похоже, тебе плевать на это! – становится обидно от череды несправедливых обвинений.
– Прости. Я случайно заснула, – судорожно приглаживаю волосы, быстро поднимаясь с кровати.
– Случайно? – смеется каким-то странным смехом. – Так может, случайно ты перестанешь висеть у меня на шее со своим сыном?!
Застываю, почувствовав, как сжалось сердце.
Смотрю на своего мужа и не могу поверить, что он сказал такое.
С секунду молча смотрим друг на друга и Брэд выходит из спальни.
– Папа! – в коридоре раздается голос сына.
– Не сейчас, Чарли! – хлопает входная дверь, и наступает тишина.
Сажусь на кровать, уставившись в стену и слышу стук своего сердца в ушах.
– Мамочка, папа был чем-то расстроен, – в комнате появляется Чарли и подбегает ко мне.
Беру сына на руки и крепко прижимаю к себе, почувствовав, как по щеке скатывается слеза.
– Мама, не так сильно, – пытается вырваться из моих объятий.
– Прости, родной, – шмыгаю носом, отпуская его на пол, и поднимаюсь с кровати. – Пойдем, я приготовлю для нас ужин.
– Мамочка, ты что плачешь? – дергает меня за руку. – Папа тебя чем-то обидел?
– Нет, сынок. Папа ничем меня не обидел.
Прошу сына порисовать, пока готовлю ужин. Стараюсь не думать о случившемся, но в груди неприятно щемит.
Впервые я услышала от Брэда такое обращение к Чарли. Совершенно не знаю, как реагировать на такое. Да, он не родной ему отец. Но он сам захотел усыновить его. Я его не просила об этом.
Когда ужин уже готов, кормлю сына, снова, не поев, сама. Чтобы больше осталось Брэду и хватило еще на завтра. Я как-нибудь перебьюсь.
Мне не привыкать.
После ужина играем с сыном в его комнате, собирая конструктор. Мои мысли витают где-то в воздухе, как бы я не старалась.
– Мама, а когда вернется папа?
– Я не знаю, сынок, – бездумно перебираю детали, разложенные на полу.
– Может,