и не найти его, а он, считайте, самая главная ниточка к Тимошке.
– Надо ехать. – глаза Жукова загорелись в азартном предчувствии, – за четыре года только первое имя, как ясно солнышко показалось.
– Нам рассчитывать не на кого, – подытожил Иван Дмитриевич. – кроме, как на самих себя.
Глава десятая. Гришка Шустов
Гришка Шустов – детина тридцати двух лет, высокий, под два аршина с десятью вершками, хотя и веселился в «Заведении», но теперь сидел за столом. Перед ним стояли миски с горячей варенной картошкой, соленными грибами, квашенной капустой, по левую руку лежала четвертинка ржаного хлеба. Напротив сидела Катерина, у которой Гришка останавливался в столице.
Катерина не блистала красотой. Рябое лицо пребывало всегда в смущённом виде, словно Господь и не дал красы, но румянец на щеки выскакивал даже при мимолётном взгляде на неё мужчин. Она с покорностью ждала приезда Гришки, а тот, как напьётся, так ему любую подавай на закусь. Хотя девица понимала такое поведение Шустова, но прикипела к нему сердцем, то готова, ради него и в огонь, и в воду.
Вот и сейчас выставила перед Гришкой припасённый полуштоф зелёного стекла. Шустов разлил в два стакана, себе половинку, а Катерине только плеснул на донышко. Она все равно зелья не потребляла, но ей нравился запах, когда Гришка её целовал слюнявыми губами.
Она снимала в митковском доме маленькую комнату, хотя и платила за неё половину заработанных денег, но всегда ждала Гришку. Не за занавеской с ним миловаться, а тут можно и на стол накрыть. Не опасаясь, что кто—то подсмотрит.
А глаз везде хватало.
– Что—то ты не весел?
Гришка поднял стакан и одним глотком выпил содержимое, не поморщился. А только щепотью прихватил немного капусты и без особого желания начал жевать.
Только после этого вытер руку о рубашку и почёсывая нос, сказал.
– А что, Катерина, не поедешь со мной в деревню законной женой. Купим дом и заживём с тобой.
– Да я с тобой на край света, – зарделась девица. – где же денег столько взять?
– Не горюй, – Гришка снова налил себе пол стакана, – вот дело верное выгорит, так и уедем мы отсюда подальше. Надоела мне столичная маета, каждый сам по себе, человека не видно, одни тени по улицам мелькают, а я покоя хочу, коровёнок, хозяйства. Эх, благодать…
Катерина не ожидала разговора. Не таков Гриша, чтобы сантименты разводить, а здесь и сердце затрепетало у девицы от внезапной радости, и на щеках предательские пятна высыпали, но виду не хотела показывать. А вдруг передумает? Ведь он такой видный.
А Гришка после очередного стакана решил или Тимошка отдаёт причитающуюся долю, или придётся залезть на квартиру и там в спокойствии поискать припрятанное. А если не найдёт, так есть иные возможности, правда, тогда кровью руки обагрить придётся. Ну, ничего. Ждать больше не хотелось и так вокруг слишком много подозрительных лиц шастает. Вот и сегодня.