на пенициллин.
– Это ваш первый аборт?
– Да.
– Сейчас вам сделают укол, и вы уснете.
На ее глазах выступили слезы. Она проклинала и ненавидела себя за то, что сейчас лежала здесь на медицинском кресле, в этой ужасной больнице и делала самую большую ошибку в своей жизни. Она знала, что уже никогда не станет прежней. Она знала, что будет расплачиваться за это.
Презирала себя и до последнего надеялась, что сейчас с размахом распахнется дверь и на пороге появится он.
Всю свою сознательную жизнь в ее понимании никогда не укладывалось, как можно сделать такую чудовищную вещь? Отказаться от своего собственного ребенка. Она презирала, тех женщин, которые не думают головой, прежде чем лечь в постель и позволить кончить в себя. Она не понимала их и при разговоре о подобных вещах недовольно корчила нос, будто перед лицом у нее появлялась огромная жаба. И вот теперь сама стала такой. Обиженной на жизнь дурой. Жертвой больших надежд.
Ее розовые мечты о счастливом будущем были убиты равнодушием и хладнокровием человека, которого она безумно любила. Она проклинала день, когда они познакомились, проклинала эту гребанную жизнь за несправедливость. Всей своей сущностью она хотела умереть и больше никогда ничего не чувствовать. Сделав глубокий вдох, она провалилась в сон.
Под наркозом ей казалось, будто ее возят по каким-то странным коридорам. Стены были выпуклыми как в фильмах 3Д, картины перед глазами словно украдены с полотен Дали. Она услышала, как кто-то позвал ее, и открыла глаза.
Инна лежала в палате, где кроме нее было еще одна женщина. Голова была тяжелая от наркоза. Дико хотелось пить. «Надо бы убираться из этого гиблого места», подумала она и попыталась встать – кровь ручьем хлынула у нее по ногам.
– Тише, куда собралась? Ходят туда-сюда, кровью все заливают, а мне потом за вами полы мыть! – услышала она недовольный голос санитарки. – Лежи, еще часа два. Как в первый раз пришла!
Отвернувшись к стене, Инна безмолвно зарыдала. В этот момент она хотела, чтобы он, ее любимый, Даня, сдох. И его великая любовь к той другой, девочке с мозгами восьмиклассиницы, тоже сдохла. Она не желала ему ни счастья ни добра. В этот миг Инна каждой клеточкой своего существа хотела, чтобы он от кончиков волос до кончиков пальцев почувствовал ту боль, которую сейчас испытывала она.
В голове не вовремя, пытаясь ее окончательно добить, всплыло воспоминание, как они стояли у его дома. Она сбивчиво говорила, что беременна. А Даня нервно куря, прошипел в ответ: «Сделай аборт. Или отдай его кому-нибудь. Мне все равно. Я люблю другую.» Она вспоминала, как ноги вмиг стали ватными, глаза налились слезами, руки дрожали, как сейчас, то ли от холода, то ли от боли.
Захотелось его сильно ударить, плюнуть ему в лицо, закричать изо всех сил. Осознание нелепости всей ситуации вмиг поглотило весь ее разум и заставило разлететься на тысячи мелких осколков. В тот миг ей больше