когда перед глазами перестали прыгать радужные пятна, я разглядел какой-то предмет у него в руках. Я был уверен, что чехарда со вспышками – его рук дело, и, как выяснилось позже, не ошибся.
В очередной раз силясь привести мысли в порядок и унять страшный звон в ушах, я попытался разглядеть таинственный предмет в руках татуированного красавца.
Каково же было моё удивление, когда я понял, что это такое. Без всякого сомнения – книга. Я, как заядлый поклонник Бредбери, мог ожидать всё, что угодно, но только не «Азбуку от А до Я». И вообще: откуда тут русская азбука? Меня сутки (или больше?) терзали какими угодно иностранными языками, но только не русским. А ведь мой сосед, похоже, собрался азбуку изучать! Может, он мне тоже литературку какую выдаст? Вы не подскажете, как пройти в библиотеку?
Остаток дня прошёл крайне непримечательно: я либо бесцельно бродил из угла в угол, периодически плотно перекусывая за столом-самобранкой, либо лежал на кровати, размышляя о смысле жизни и другой философской фигне.
Прежде всего меня занимал тот факт, что я вроде бы как не дома, а в «другом мире». Насколько он параллелен или перпендикулярен нашему, не столь важно. Наиболее актуален вопрос, как попасть назад, домой, на планету Земля, в Нижегородскую область?
Как у прилежного ученика математической школы, в моей голове начинала потихоньку складываться целая теория о путешествии между мирами, с выводами, аксиомами и теоремами. Единственной неувязкой оставалась азбука в руках соседа, который, казалось, полностью поглощён её содержимым, поскольку несколько часов просидел в одной позе, уткнувшись носом в книгу и перелистывая страницы… Нет, не носом, пальцами. Хорошо хоть не языком, который он время от времени высовывал – должно быть, от прилежания.
Ближе к вечеру (я подумал, поскольку свет за окном стал меркнуть, что приближается ночь, ну или что тут у них вместо неё?), когда я изнывал от скуки, камеру озарила ещё одна невероятно яркая вспышка света, после чего мой краснолицый брат стал счастливым обладателем словаря Ожегова. Да, подумаешь, фигня какая. У Гендальфа Ожегов вообще настольной книгой был, просто Толкиен об этом написать забыл.
По моим ощущениям прошло ещё несколько мучительных часов, прежде чем совсем стемнело. Кстати, с наступлением темноты сосед не бросил своего занятия, и я уже привык к стандартной операции: щелчок пальцами – вспышка света – звук пылесоса – новая книга. Я успел разглядеть «Грамматику русского языка» Розенталя и «словарь живого великорусского языка» Даля. Мерное перелистывание страниц убаюкивало, и я, наконец, уснул: усталость и стресс сделали своё дело.
Не знаю, сколько я проспал, но когда открыл глаза, за окном снова посветлело, а вся комната оказалась завалена книгами… на русском языке…
Глава 4
Друг
А я-то надеялся, что мне всё приснилось! Я думал: открою глаза, и окажусь в своей маленькой уютненькой комнате, или, на крайняк, у бабушки на даче, где так вкусно пахнет по утрам оладушками… Да что уж там (!), я бы согласился на дурдом с милыми смирительными