ты, и детская площадка, и даже эта сраная кличка Маня. У Миндаля-то меня все Парком звали. Так прямо и говорили – Лёнька Парк, потому что я так им представился. Музыкой там никто не интересовался. Да и не до этого нам было. Главное – что мне нравилось быть Парком. И я был им. А мог быть Лёнькой Честером, да хоть Лёнькой Папой Римским.
– А сейчас ты кто?
Лёнька задумался:
– Сейчас я тот, кто хотел когда-то быть Честером.
Мы вошли в подъезд и поднялись на второй этаж. Лёнька остановился у своей двери, обитой жёлтым дерматином.
– Вот я и дома. Был рад увидеться, – сказал он.
Я положил руку на Лёнькино плечо.
– Я тоже… был рад увидеться, – повторил я за ним, но вдруг почувствовал страшную неловкость и добавил: – Могу я чем-то помочь?
– Нет. Спасибо.
– Хоть чем-то, Лёньк?! Мне это было бы приятно и несложно. Всё-таки мы… друзья… лучшими друзьями были.
Он вытащил пачку «Тройки».
– Может, привезти что-то из Москвы?
– Не нужно.
– Может, деньгами?
Пауза.
– Мразь ты! – крикнул Лёнька и толкнул меня со всей силы.
Я отлетел к перилам и, ударившись о них спиной, осел на пол.
– Ты что? – простонал я. Лёнька схватился за голову.
– Извини, – прошептал он, – извини ради бога!
Я поднялся, держась за поясницу.
– Всё нормально, Серёг? – спросил Лёнька.
Я сказал, что да. Тогда он резко вытащил ключ и вставил его в замочную скважину, но вдруг обернулся и спросил:
– А ведь не эпик?
Я отрицательно покачал головой:
– Совсем не эпик, Лёнька. Ты был достоин большего.
Он понимающе кивнул.
– Привет бабушке! – сказал я, но Лёнька ничего не ответил, а ночью повесился.
Ровно на десятилетие Hybrid Theory. Не знаю уж, совпадение это или нет, но, как мне потом рассказала бабушка, в тот день Лёнька вернулся домой поздно и в подавленном настроении. Есть не стал и сразу лёг на кровать, отвернувшись к стене. Уже за полночь вдруг оделся и вышел на балкон покурить. Простоял там долго, пока не кончились сигареты. Обувшись, сказал, что пойдёт за новой пачкой и потом заскочит в подвал, где в той нашей каморке обустроил себе мастерскую с верстаком. Бабушка, раз такое дело, попросила его захватить пустые банки. Говорит, ничего не заподозрила, потому что в последний месяц Лёнька проводил в подвале всё свободное время, собирая макеты танков и кораблей.
Но Лёнька так и не вернулся, и в пять утра бабушка пошла его искать. Ещё горели фонари. Под ними проплывали редкие алики с пустыми глазами и предчувствием утра. Бабушка заглянула в подвальное окно – света не было. Она пошла в ларёк. Ей сказали, что Лёнька заходил около двух, но больше не появлялся. Бабушка продолжила поиски, но его не было ни у «Новинки», ни на барахолке, ни даже на детской площадке. Тогда бабушка решила всё-таки проверить подвал: мало ли, свет отключили. Говорит, ожидала найти его под кайфом, а нашла висящим на потолочной скобе – с моргающей гирляндой параллельно телу. Под ногами табуретка.